Рабы любви, или Запасные женщины

После радикального феминизма 60-х годов, объявившего непримиримую войну полов, вторая волна феминизма в Америке была либеральной и настаивала на том, что женщины – такие же люди, как и мужчины. Это означало, что во все социальные отношения должны быть введены и чисто женские измерения как равноправные. Это привело и к новым стандартам; например, в профессиональной психологической литературе на английском языке нельзя об абстрактном субъекте говорить «он», а только «он/она» или даже «она/он».

Возникло целое направление исследований, в которых биологическое по сути понятие «пол» заменялось таким социальным конструктом, как «гендер», и указывалось на их относительную независимость. Для тех, кто не забыл или успел узнать, что он живет в стране, в которой сформировалась мощнейшая, признанная в мире традиция культурологического анализа, в интеллектуальном плане это не добавляло ничего нового.

Феминизм как интеллектуальное течение был слишком вульгарен и прост, как «дважды два четыре» и «солнце встает на востоке», чтобы заинтриговать образованные слои, и слишком агрессивен и амбициозен, чтобы не раздражать широкие слои населения своим «здрасьте!».

Феминизм как опасная провокация . В эпоху социальных революций перестают действовать социальные законы и нормы. В устойчивые периоды образование и происхождение в значительной мере определяют социальный статус с набором привилегий и защитных механизмов. В условиях социальных катаклизмов броуновское движение людских судеб описывается в большей мере биологическими метафорами, а самым ценным становится инстинкт выживания.

Провокация отечественного феминизма состояла в том, что он стал призывать к женской эмансипации при отсутствии социальных гарантий и свобод, совершенно невозможных в эпоху революций. Таким образом, женщины оказались еще в более уязвимом положении.

Эмансипация приняла форму гиперэмансипации. В коллективистской стране феминизм очень быстро стал одной из эпидемий, когда люди не знают «почему», но знают «как». Бросали мужей, потом – начальников. Потом бросали и новых мужей, и новых начальников. Началась волна женской эмиграции. Кто-то уезжал по рабочим контрактам, но в основном выбрасывались как рыбы на берег. Потом пытались менять страны проживания. Пытались вернуться домой с детьми от международных браков. Протест и разрушение не как этап в жизни, а уже как стиль жизни. Загнанные лошади, стремящиеся выйти за пределы собственной ментальности.