|
Сколь бы правдоподобным ни казался этот довод, у него есть один существенный изъян: все сказанное верно и для тех видов, которые спариваются беспорядочно. Делать благоразумный выбор приходится и тем, кто вовсе не собирается остаться на всю жизнь с одним партнером. Даже представителям тех видов, которые каждый год находят себе новую пару в брачный период (например, многие из наших мелких садовых птиц образуют однолетние брачные связи), важно не нарваться на недотепу. Конечно, неудачный выбор – не катастрофа, если уже через год можно найти себе другую пару, но долгая череда связей с никчемными партнерами напрямую грозит генофонду даже полигамных видов. Так что при всей кажущейся убедительности последнего довода остается вопрос: почему все-таки моногамным видам следует проявлять бо?льшую осмотрительность, чем остальным. Но довод не выдерживает критики еще и по другой причине. В течение многих десятилетий ученые полагали, что мозг, после того как он сформировался, практически не меняется. А в качестве иллюстрации неизменно приводили несчастного Финеаса Гейджа. Жизнерадостный красавец Гейдж был бригадиром строителей, прокладывавших в 1848 году новую железную дорогу неподалеку от Кавендиша, штат Вермонт, на северо-востоке США. Однажды при закладке взрывчатки в скалу сдетонировал заряд, и Финеасу в голову угодил металлический прут. Он пробил череп, пройдя через левую скулу и левый глаз, и вышиб бо?льшую часть левой лобной доли мозга. Хотя после этой травмы Гейдж остался жив и прожил еще много лет, он утратил все прежние социальные навыки. Если раньше он был честным, надежным бригадиром, которого очень ценили за умение работать с людьми, то после несчастного случая сделался непредсказуемым, импульсивным сквернословом и пьяницей и вдобавок пристрастился к азартным играм. Карьера пошла под откос, и в итоге, спустя двенадцать лет после несчастного случая, он умер в нищете. Справедливости ради надо отметить, что бедняга Финеас лишился довольно большой части мозга, причем того отдела, который как раз отвечает за социальные навыки, так что, наверное, неудивительно, что его мозг оказался не в состоянии компенсировать утрату лобных долей, перенеся свойственные им функции в какой-то другой отдел. Тем не менее выяснилось, что мозг даже взрослого человека куда пластичнее, чем мы предполагали раньше. Разумеется, эта пластичность имеет предел, однако есть данные, что некоторые отделы мозга обладают способностью разрастаться или уменьшаться в размерах. Одно из первых свидетельств этого было получено при изучении буроголовой гаички. Каждую осень эти птички запасают семена на период зимней бескормицы. Обнаружилось, что у птиц данного вида ежегодно происходит сезонный рост, а затем регрессия гиппокампа – крошечной части мозга, которая участвует в создании пространственных карт, помогающих нам ориентироваться на местности – и конечно же находить ранее спрятанные вещи. — 36 —
|