|
Потом, когда мы с ней подружились, она раскрыла мне секрет: “Кандидатскую степень я уже имею, а защитить докторскую раньше, чем через десять лет, мне не дадут, так чего мне надрываться?! От этого моя зарплата не возрастет, зато прибавится морщин под глазами, а я еще пожить хочу в свое удовольствие. Сейчас мужики дают мне на десять лет меньше, чем по паспорту, а если я ночами буду корпеть над научными статьями, это сразу скажется на коже. Это ты у нас, Еникеева, как юная пионерка, потому тебе и дают работы сверх того, что положено по должности. Вот ты стала научным редактором наших ежегодных сборников — и что это тебе дало? Почета — ни на грош, денег — ни копейки, а забот и работы — выше крыши. Но пока ты молодая и детей нет, можно тянуть, как двужильная, даже бессонные ночи на тебе не скаываются, а я на десять лет старше тебя, мне приходится беречь себя, чтобы хорошо выглядеть. Я сдаю две положенные по плану научные статьи в год, выполняю свои обязанности, а в остальном — отвалите от меня! Кладут на ту лошадь, что везет, запомни это! А я не хочу быть рабочей лошадкой, я Женщина!” Только некрасивая женщина может стать великим ученым. Или выдающимся политиком. Красивая найдет более интересные занятия. Д.Е. Я привела подробно ее монолог потому, что в нем простыми словами изложена философия Женщины. Пашут и в самом деле рабочие лошадки, а истинные дочери прародительницы Евы желают слушать сладкоречивого змея-искусителя и пробовать свои чары на потомках Адама. В представлении женщины рай был хорош не тем, что Адам принадлежал Еве, а тем, что там у нее не было соперниц. Д.Е. Кстати, после того разговора я провела переоценку своих приоритетов. До того я одевалась в стиле унисекс — бесконечные джинсы, куртки, джинсовые рубашки. Свои длинные волосы я забирала в старушечий пучок и скалывала на затылке, становясь похожей на учительницу начальных классов. А после знаменательного разговора резко сменила стиль одежды, постриглась до плеч, стала накручить волосы на бигуди, выкрасила вначале рыжую прядь (изначально я жгучая брюнетка), потом покрасила все волосы и сразу приобрела прозвище “Рыжая”, а вместе с ним и иное отношение сильного пола — некоторые впервые заметили: “Ба! Да у тебя, оказывается, синие глаза!” За мной сразу стали ухаживать многие-многие (а до этого я, верная жена, выглядела как настоящий книжный червь — не подступись!). Во все тяжкие я, разумеется, не пустилась, но, надо признать, вновь почувствовать мужское внимание было приятно (в юности, когда я подрабатывала манекенщицей, этого внимания было хоть отбавляй, а потом я вышла замуж, вскоре занялась научной работой и решила, что теперь я серьезная ученая дама и должна вести себя соответственно), у меня сразу изменилось выражение лица. — 84 —
|