|
На основании изложенного комиссия приходит к заключению, что Г. каким-либо хроническим психическим заболеванием в настоящее время не страдает, как и не страдала им в момент совершения правонарушения. Психически здорова. В момент совершения противоправных действий Г. в каком-либо временном болезненном расстройстве психической деятельности, в том числе в состоянии патологического аффекта не находилась. Она правильно ориентировалась в окружающей обстановке, ее поведение было спровоцировано и строилось в соответствии с ситуацией, не обнаруживало признаков каких-либо психотических расстройств. Она помнит об обстоятельствах дела. В момент совершения противоправных действий Г. по своему психическому состоянию и в настоящее время могла и может отдавать себе отчет в своих действий и руководить ими. В отношении инкриминируемого ей деяния Г. следует считать ВМЕНЯЕМОЙ. Катамнез. (Из писем Г. осенью 2000г.). «Лежала на кровати и ревела. В голову лезли мысли. Перебирала в памяти свою жизнь, семейную в особенности. В голову лезли мысли, как отец издевался над матерью... Ненавидела их обоих, но маму все равно любила. Вспомнила сказанные матерью слова: "Дочь убила бы тебя, все равно ей за это ничего не будет". Схватилась за эту ниточку. Душа разрывалась. Боялась такой затеи. Проснулся отец, попросил закурить и выпить водки. Глядела на пьяное лицо отца, на его взгляд, слушала его слова. Вспыхнула к нему ненависть и вместе с нею мысль: "Это же надо иметь столько ненависти, чтобы решиться на это?". Подала отцу выпить и закурить. Затем взяла колун. Хотела ударить топором, но не нашла его. Стала позади отца. То поднимала, то опускала колун. Просила у Бога сил, т. к. не могла решиться. Вспомнила про бутылки и немного выпила. Вновь встала около отца в ту же позу с поднятым колуном. И здесь произошло нечто непредвиденное: ударила его по голове. Испугалась, ударила его еще раз. В голове была мысль: "Когда хотела его стукнуть, не могла, а тут не хотела, но стукнула". Затем написала записку: "Мама, прости, так будет лучше". Думала при этом, что теперь матери будет намного легче — не будет издеваться, бить, резать ножом. Затем подошла к отцу. Он дышал. Охватил страх. Ударила еще раз. Он продолжал "тяжело сопеть". Ушла, т. к. было нехорошо. Тогда было 12.15.» «Пошла в школу, в другую деревню. Здесь жили подруги по классу. Вначале испытывала страх, т. к. было чувство, что за мною идет отец. Отхлебнула чуть-чуть из захваченной с собой бутылки с водкой. Страх прошел. Думала о том, что завтра пойду в милицию и все расскажу. Подругу дома не застала. Она гуляла. Пошла за ней в клуб. Вела себя так, как будто ничего не произошло — старалась так себя вести. Сидела, смотрела на танцующих и о чем-то думала, о чем не помню. Подруга заметила и повела домой. Спрашивала в чем дело, но я ничего не сказала. Дома сидели, болтали, а я пила водку, которую с собой взяла, хотя она и не лезла помню, а все равно пила одна. Думала все о том же что сяду, что будет суд. Ночью было страшно. На утро пришла в милицию и сказала, что убила отца». — 98 —
|