|
В последующем у большинства обследованных, несмотря на чувство облегчения на недели — многие месяцы продолжало оставаться пониженное настроение. В ряде случаев наблюдались образные воспоминания содеянного. Во время проведения АСПЭК у большинства обследуемых существовало отчетливо пониженное настроение. Они сожалели о случившемся. Некоторые при этом плакали. Обычно убитых жалели, но часто добавляли «как человека». Нередко из контекста разговора можно было сделать вывод о том, что чувств к убитому, как к мужу, теперь нет. Иногда об этом говорили прямо: «Убил он все во мне». Как правило совершенное убийство вызывало недоумение: «Так ведь никогда не было, всегда терпела и вдруг случилось такое». Могло существовать чувство вины, но всегда с оговоркой, что иначе было нельзя. Отдельные обследованные не испытывали подавленного настроения и не жаловались на него при задаваемых вопросах. Они не жалели убитых и не сожалели о содеянном. Им было свойственно отчетливое чувство облегчения. Даже могли сказать, что тюрьма была бы для них легче, чем их прежняя жизнь. Себя виноватыми не считали. Надеялись на смягчение обвинения и приговора. Все обследуемые хорошо говорили о событиях, предшествующих убийству. О моменте самого убийства говорили хуже, могли ссылаться на запамятывание отдельных событий. Иногда сообщаемые ими сведения расходились с теми, которые они сообщали следователю. По сообщаемым фактам можно было схематически представить себе случившееся. Обычно соглашались с тем, что было написано в материалах дела. Некоторые говорили, что вспомнить о случившемся им помогли сотрудники милиции или соседи. Запирательств при рассказах о содеянном не было. При психологическим обследовании у 14 человек в момент правонарушения был выявлен физиологический аффект. В двух случаях он был оценен как атипичный, а еще в двух, как «более глубокий, чем физиологический аффект»; у 6 обследованных был выявлен просто аффект. В. А. Внуков считал, что убийство представляет собой стеническую реакцию С таким высказыванием можно не согласиться. И. Н. Введенский (М., 1950), обсуждая вопрос о «реакции короткого замыкания» высказал мнение о том, что клинические проявления отражают астенические черты личности: недостаточную активность, пассивную подчиняемость обстоятельствам, малую, а чаще полную неспособность противостоять психотравмирующим условиям жизни. Поэтому «преступный акт, несмотря на его внешне тяжелый и агрессивный характер... является скорее выражением отчаяния, непреодолимого гнева, скорее безнадежности, чем активной защиты, скорее ухода от истомившей ситуации, чем стремлением восторжествовать над ней». — 41 —
|