|
Однако, несмотря на все это, эти падшие создания обыкновенно очень сильно и нежно привязаны к своим мучителям. "Я видел, -- пишет Parent, -- несчастных девушек, которых доставляли в больницу с выбитыми глазами, с окровавленными лицами, с бесчисленным множеством ран и кровоподтеков на теле и которые, выздоровев, возвращались обратно к своим мучителям. Одна из них издали следовала за своим пьяным сутенером, наблюдая за ним, и когда он падал, она подбегала к нему, помогала ему встать на ноги и затем быстро убегала от него, спасаясь от его побоев. На другой день она разыскала его в одном из полицейских участков, куда он в конце концов попал. Другая, спасаясь от своего рассвирепевшего любовника, громившего с молотком в руках все, что ни попадалось ему под руку, прыгнула во двор с третьего этажа. Вылечившись в больнице от последствий подобного прыжка, она вернулась назад к своему возлюбленному и полгода спустя, опять спасаясь от него, вторично выбросилась из окна, причем сломала себе руку. Но, несмотря на все это, она продолжала и дальше жить с этим субъектом. Но ярче всего выступает привязанность проституток к своим защитникам в письмах их к последним. В письмах этих нельзя найти ничего грязного и циничного; наполнены они большею частью уверениями в любви и упреками в том, что они не получили ответа на свои письма. Любовники часто замещают их другими женщинами, о чем они узнают от вновь арестуемых, и любовь их, несмотря на это, бывает настолько сильна, что они из ревности нападают на своих соперниц и избивают их". Mace рассказывает про одного сутенера в Париже, который ежедневно наполнял сосуд известным количеством воды и по убыли ее вечером судил о том, "si la marmitte avait bien travaill?"*. В зависимости от этого находилось более или менее строгое наказание, которому этот человек подвергал свою жертву. Однажды вечером он нашел сосуд почти полным и так жестоко избил несчастную девушку, что в дело вмешались соседи, и он был присужден к шестимесячному тюремному заключению. Однако, когда его выпустили из тюрьмы, девушка эта опять поселилась с ним. [Насколько горшок хорошо сработан (фр.).] В этом отношении проститутки, стало быть, сильно отличаются от врожденных преступниц в узком смысле слова, которые не способны к крепким и продолжительным связям. Эта разница кроется в свойственной женщине потребности видеть для себя в мужчине опору. Дело в том, что проститутки -- субъекты в большинстве случаев мало интеллигентные и совершенно обезличенные, обыкновенно очень легко попадают под влияние мужчин и очень живо испытывают подобную потребность, между тем как энергичные и страстные преступницы видят всегда в мужчине больше своего раба, нежели господина. Проституток-преступниц, как, например, Gras и Lavoitte, любовники их не только не подстрекают к преступлению, но даже, напротив, они сами наталкивают их на него. Некоторые проститутки, которых нельзя считать преступницами в собственном смысле этого слова и у которых рядом с известной интеллигентностью наблюдается и сильное развитие активной стороны moral insanity*, не подпадают под иго своих сутенеров. Так, например, знаменитые Legrain и Jeanne, описанные Laurent'oM, расстались обе со своими amants ch?ris после первой же трепки, которую те им задали. Но большинство совершенно неинтеллигентных, безответных, подобно животным, проституток сильно привязано к своим сутенерам и переносят зверства их с такою же покорностью, с какою собака лижет наказывающую ее руку своего господина. Сутенер помогает проститутке завлекать посетителей, обирать их и скрываться от полиции, защищает ее от постороннего насилия и конкуренции; он является, так сказать, единственным законом в ее полной беззаконий жизни и воплощает в себе все идеалы ее. "Куда мы годимся, если не любим", -- говорят обыкновенно эти падшие создания в объяснение своей привязанности к своим любовникам. Наконец, влияние страха и боязнь мести со стороны сутенера, равно как и воспоминания о перенесенных страданиях, еще более укрепляют подобные союзы проституток с их сутенерами. — 57 —
|