|
Эта жестокость присуща не только среде молодежи и несовершеннолетних в колониях, но и в специальных ПТУ и школах. Вот, что пишет в объяснительной записке на имя директора В.А.Штаерта учащийся Московской спецшколы Андрей М. (орфография и пунктуация сохраняются): "7.09. я убежал по причине что меня здесь били. Я не могу учиться в этой школе прижиться я здесь не могу. Мне честно говоря надоело жить такой жизнью. Виктор Антонович я надеюсь вы видели что я всегда помогаю в столовой. Вот, а почему я там помогаю да потому что чтоб меня не били ребята. Я надеюсь Виктор Антонович вы прекрасно понимаете меня. Мне досталась плохая доля. У меня умерла мать. А ей было всего 28 лет. Отец -которому я не нужен а вам Виктор Антонович скажу честно я каждый день ухожу в учебный корпус или куда-нибудь и начинаю плакать от такой жизни. Конечно ребята которые здесь прижились им хорошо они ищут себе шестерок. А я не собираюсь быть здесь шестеркой. Вы вспомните когда я ходил в 7-ом классе бывшем 5"б" классе с каким разбитым лицом я ходил. У меня все лицо было в синяках. Они у меня не успевали проходить, как появлялись новые. Я не хочу жить такой жизнью. Я жил уже 7 лет в интернате и меня честно говоря в интернате так не били как здесь в этой проклятой спецшколе. Когда я был в 5-ом классе я хотел спрыгнуть с крыши учебного корпуса. Потому что надоело мне так жить. Мне и так досталась плохая жизнь, а мне ее дальше здесь портят. Когда я говорил директору нашего интерната у нее на глазах были слезы и она жалела почто отправили меня сюда. ВСЕ БОЛЬШЕ У МЕНЯ НИЧЕГО НЕТ. 7.09.89 Подпись". Избиение, садизм, глумление над личностью стали главными средствами выяснения отношений в территориальных и функциональных преступных группах. Вот пример межличностных "разборок" в обычной средней школе. "Он (лидер - В.П.) и его "друзья" били за все. За косой взгляд, за невыполненный приказ, за неудачное слово. Били тех, чьи родители выступали на собрании против него, били тех, кто проговорился о его прогулах. Бил и Он. Беспрестанно. Бил, бил, бил... Бил аккуратно, со знанием дела, как учили в секции, и "друзья" его, вошедшие в курс дела, делами то же самое, не в состоянии остановиться" (302). Те же явления жестокости, глумления над личностью наблюдаются в армейских условиях (106, 143, 250). Мать солдата Д.Николаева из Саратова пишет: "Старший сын вернулся из армии инвалидом: у него были отбиты почки, мучают сильные головные боли. Все это произошло в результате зверских избиений (курсив мой - В.П.) в казарме. Скоро в армию моему младшему. Нс могу, не отдам" (20). Ежегодно в армии гибнут сотни солдат от неуставных взаимоотношений, а попросту - из-за битья (484). Волчьи законы действуют и в "свободных" асоциальных группах. Так "Черные следопыты", рыскающие по местам боевых действий в поисках крестов и регалий третьего рейха, убивают члена своей шайки, подорвавшегося на мине, вместо того, чтобы оказать ему помощь и доставить в больницу (498). — 61 —
|