|
а) для ограждения истины исключаются некоторые доказательства, могущие ввести в заблуждение суд, и б) исключаются доказательства, допущение которых способно погубить целое учреждение или важный обряд. Вне этих причин мы не видим оснований для исключения доказательств. В жизни государственной и общественной легко, в угоду тому или другому интересу, накопляются исключения и монополии. Но в вопросе о воспрещении доказательств, ради щажения тех или других интересов, нужно быть скупым на исключения. Поэтому мы не совсем правильным считаем давать такое общее решение вопросу, какое дает Цахарие: "Исследование материальной истины настолько должно иметь место, насколько это совместимо с другими правовыми и моральными требованиями". Принимая во внимание, что материальная истина в уголовном суде расследуется для решения вопроса, наказывать; или нет человека, мы полагаем, что воспрещения доказательств могут иметь место лишь для ограждения невиновности человека. Лишать человека доказательства, спасающего его от незаслуженной муки, нельзя по самому существу уголовного правосудия: карать преступников, а не людей неповинных. Для спасения невиновного государство должно делать все, что лишь возможно, ибо всякое деяние здесь будет нравственно. 2) Cудебное следствие, т. е. разработка собранных по делу доказательств пред решающими судьями, основывается на трех началах, которые составляют коренные принципы теории доказательств, принявшей внутреннее убеждение мерилом достоверности. Эти начала суть: а) Принцип непосредственности. Принцип непосредственности состоит в том, что судья, решающий дело, должен черпать доказательства из их первоначальных источников, т. е. выслушивать показание от самого свидетеля, обозревать самые вещественные доказательства. Каждой посредник между первоначальным источником доказательства и судьею увеличивает поводы для ошибок. Если свидетель А. показывает лично на суде, то мы можем быть введены им в заблуждение, которое обозначим цифрою 1; но если показание А. передается нам не лично им, а В., слышавшим от него, то шансы на ошибку увеличиваются, мы уже имеем 1 + 1 = 2. Принцип непосредственности выражается, во-первых, в начале устности (ст. 625 Устава уголовного судопроизводства), которая есть только одна сторона непосредственности, и, во-вторых, в том, что вещественные доказательства обозреваются судьями лично (ст. 696, 689 Устава уголовного судопроизводства). Начало устности касается только свидетелей и экспертов, а не сторон. Устность сторон не вытекает из доказательственного права, а есть необходимое условие их деятельности на суде. — 65 —
|