Учение об уголовных доказательствах

Чтобы осветить представленный нами очерк истории возникновения внутреннего убеждения в достоверности прошлого события, мы приводим довольно заурядный уголовный случай; но в нем можно ясно видеть, как сначала сделано наблюдение, затем построена гипотеза и, наконец, сделана проверка гипотезы фактами, собранными следствием по уголовному делу.

В З. уезде, Айдопольской волости, среди степи, при скрещении двух больших дорог, идущих от Новой Водолаги к слободе Айдополье и от слободы Мерефы, через хутор Терновку, к селу Липовк, находится хутор Рябой Вал, состоящий из одного дома, в котором помещается постоялый двор; этот хутор принадлежит крестьянину Ивану Лаут, который проживал в нем с женой Александрой и работницей Анной Кореневой. Кроме этой последней, Лаута не имел других постоянных работников, а приглашал их в случае надобности поденно, из соседнего хутора, 5 марта у Лауты работал крестьянин Григорий Коровин, остановившийся в этот день у него до вечера; только при свечах он отправился домой, обещав вследствие просьбы Лауты прибыть на другой день рано утром. 6 марта Лаута с женою предполагал уехать в церковь, к заутрени. Войдя в шинковое отделение, Коровин, не получив ответа на приветствие "здравствуйте", предположил, что Лаут еще спит; но когда заглянул в соседнюю комнату, то увидел, что он лежит на диване и что шея у него порезана и окровавлена, на ней оказались две огромные зияющие раны. Одна рука находилась кистью под бородою, а другая на груди, за пазухой рубахи. Дав знать об убийстве Лауты в соседний хутор, Коровин, спустя некоторое время, вновь прибыл в сопровождении сотского Рыльского и других в дом Лауты и тогда только узнал, что и в спальне находились два трупа: жены Лауты, Александры, и его работницы, Анны Кореневой. На шее последней (лежавшей в положении спящей), с левой стороны, имелись две огромные зияющие раны, а труп Лаут был покрыт множеством таких же ран; кисть правой руки была отрублена, на левой руке большой палец отрублен, и ладонь между пальцами рассечена; над глазами две большие раны: на шее, с правой стороны, три огромные зияющие раны; правая щека и вся грудь изранены.

По мнению врача, производившего осмотр и судебно-медицинское исследование трупов, все описанные повреждения произведены обоюдоострым, колющим орудием, например кинжалом, и относятся к безусловно смертельным ранам; положение трупов Ивана Лауты и Кореневой, а равно и обстановка показывают, что смерть наступила быстро, без особого сопротивления со стороны жертв; Александра же Лаут, очевидно, оказывала некоторое сопротивление, что указывается множеством ран, их местонахождением и беспорядком постели. Убийство Лаут и Кореневой могло быть произведено одним человеком. При осмотре дома Лаутиных определено, что он состоит из четырех комнат и сеней, имея два наружных выхода во двор и к дорогам; все окна и двери имели плотные затворы. Ворота, ведущие во двор, были заперты на замок; да и вообще все в доме и на дворе найдено в полном порядке. Только у сундука, стоявшего в спальне, был сломан замок, а внутри того же сундука найдена шкатулка с сорванной крышкой. Видно, что для этой цели употреблялось какое-то острое и окровавленное орудие. Шкатулка эта помещалась сверху платья, бывшего в сундуке, которое лежало в полном порядке. В шкатулке оказалось два пустых портмоне, документы на покупку леса в прежние годы и на 400 руб. вексель. Тут же стоял шкаф. В платье, находящемся в нем, разыскано 78 коп., а в ящике пять червонцев, три золотых крестика и кольцо. Во всех помещениях шкафа был полный порядок. В шинковом отделении дома, за стойкой, в сундуке, разыскано 11 р. 25 к.; сундук был заперт. Петр Ховтун, Варвара Нековная, Платон Галушка, Александр Тернышев и другие удостоверили, что Лаута имел хорошее состояние; Тернышев определяет его тысяч в 15 рублей он был свидетелем получения Лаутом денег тысячи на две и на три одновременно. Все знали Лаута за человека аккуратного и бережливого. Петр Ховтун показал, что Лаута особенно любил сохранять монеты старого чекана и имел таковой рублей на 30, состоящей из пятачков, полтинников и проч. А между тем при осмотре дома при произведенном в нем обыске, кроме упомянутой незначительной суммы денег, больше их не найдено, и по справкам оказалось, что Лаута и вкладов не имел ни в одном кредитном учреждении города Харькова. В комнате, в которой находился труп Ивана Лаута, были две постели: на одной лежал труп Лаута, прикрытый до половины старой шубой, а другая была пуста. Эта последняя служила, очевидно, в течение ночи ночлегом; на диване были постланы свита и две головные подушки под бока; все это было прикрыто рядном, поверх которого лежала для головы подушка, а в ногах смятый нагольный полушубок. Под головною подушкой найден безмен, имевший рукоятку четверти в три длины, а на конце довольно большой величины железную головку. Тут же в стену вбиты четыре гвоздя, на которых висели два ружья и палка в виде копья, а четвертый гвоздь был ничем не занят; на нем, как разъяснено впоследствии, обыкновенно висел кинжал четверти в три длины и пальца в три ширины, обоюдоострый. Этот кинжал остался не разысканным. Поименованные выше: Ховтун, Нековная, Галушка, Тернышев, а также Авдотья Ховтунова, Матрена Свеничникова и Варвара Гавилица, знавшие характер, привычки и образ жизни Лаута, утверждают, что он всегда был осторожен и из проезжавших ночью впускал к себе для ночлега только хорошо знакомых, которых обыкновенно помещал в одной комнате с собою; дверь этой комнаты запиралась изнутри тремя плотными крючками.