|
В настоящее время вопрос о методах науки уголовного права уже не имеет того острого значения, какое он имел при первых шагах уголовно-антропологической школы: преувеличения и крайности, неизбежные при появлении всякой новой доктрины и борьбе ее со старою, всегда с течением времени сглаживаются, уступая место новым теориям, часто именно того эклектического характера, против которого обыкновенно борятся вначале с одинаковою силою сторонники старых и новых течений[14]. Но редко эклектизм занимал свое место с большим правом, чем в данном случае. В самом деле, было бы большою ошибкою настаивать, что тот или другой метод должен составлять исключительную принадлежность науки уголовного права и что только этим методом и должна пользоваться эта наука. Как бы не определялись задачи науки уголовного права, согласно ли учения классиков, антропологов или социологов, эти задачи несомненно возможно решить различными способами, идя к ним различными путями. Если даже стоять на определении науки уголовного права как чисто юридической науки, имеющей предметом своего изучения преступление и наказание как чисто юридические явления, то и в этом случае метод наблюдения имеет для нее громадное значение, например, при оценке различных наказаний, как средств борьбы с преступлением. Когда абсолютные теории в доктрине классического направления еще не теряли своей силы, тогда, действительно, можно было строить сложную карательную систему при помощи одной дедукции: взвешивать на весах отвлеченной справедливости вину преступника и отвешивать за нее соответствующее воздаяние для восстановления нарушенной правды и прежнего равновесия. Но при господстве теперь в доктрине классического направления утилитарных теорий или даже смешанных, невозможно обойтись без метода наблюдения при оценке вреда или пользы от той или другой системы борьбы с преступлениями; такая оценка наказаний путем наблюдения достигнутых результатов получила свое применение и в трудах классиков[15]. Получив широкое применение в области изучения наказания метод наблюдения применялся классиками также и при изучении преступника и притом еще ранее появления уголовно-антропологической школы. Мы полагаем, что упреки, делаемые классической школе ее противниками в игнорировании ею всякого изучения личности преступника так же неправильны, как не верно утверждение самих классиков, что они изучают только преступление и наказание, a не личность преступника и не условия преступности. Так, например, несмотря на всю категоричность такого утверждения, трудно и найти среди многочисленных работ, написанных авторами классического направления о преступности малолетних такие труды, где не было бы уделено значительного или даже преимущественного внимания наблюдению над личностью малолетнего преступника, изображению язв той семейной обстановки и общественной среды, в которой он обыкновенно вырастает, то сирота, то заброшенный родителями, предоставленный надзору улицы. Изучение малолетнего преступника при помощи метода наблюдения привело классиков к признанию громадного значения в борьбе с преступностью малолетних мер предупредительно воспитательного характера, к необходимости продления возраста безусловной невменяемости и условной и к смягчению наказания для несовершеннолетних. — 7 —
|