|
«Понять историю уголовного права можно лишь встав на точку зрения классовой борьбы», говорит цитируемый нами автор, a либеральным криминалистам социологической школы эта точка зрения не знакома; они, как и классики «рассказывают старые сказки» о защите уголовным правом общечеловеческих интересов, интересов всего общества в то время, как оно защищает лишь благо господствующих классов. «Уголовно-социологическая школа, как и антропологическая, вращается по мнению Sursky, в том же самом кругу понятий, в котором находится презираемая ими классическая школа. При помощи «позитивного», «действительно-научного метода» они изучают «живого преступника», «т.е. нарушителя интересов, охраняемых тем или другим параграфом уголовного кодекса. A эти параграфы охраняют интересы не всех граждан, как, например, жизнь и здоровье каждого, но интересы господствующих классов, и, таким образом, современные криминалисты, пионеры-антропологи и социологи — ничто иное, как идеологи капиталистического общества»[14]. Эти упреки криминалистов социалистического направления остальным сторонникам социологической школы в значительной степени справедливы. Верно их указание, что интересы различных классов не находят в праве одинаковой охрана, но преувеличением является утверждение, что действующие законы защищают интересы только господствующих классов. Правда, что убийство раба рассматривалось, как нанесение вреда хозяину. Но в настоящее время рабочие классы являются такою силою, с которою приходится считаться и господствующим классам. В странах с представительным образом правления эти рабочие слои населения имеют в парламентах своих представителей и постепенно добиваются улучшения своего положения. Но так как в наши дни эти представители обыкновенно составляют во всех парламентах меньшинство, то они и не могут добиться полного уравнения своих прав с правами других граждан, даже в таких важных случаях, как охрана жизни и здоровья[15]. Менее справедлив другой упрек социалистов остальным сторонникам социологической школы в том, что они считают преступлениями лишь те деяния, которые являются преступными по действующим кодексам. В данном случае эти сторонники социологической школы лишь правильно придерживаются уже давно установившейся номенклатуры в юриспруденции. Но это далеко не значит, что эти же криминалисты вполне соглашаются с квалификацией современными уложениями тех или других деяний преступными или непреступными. Им принадлежит заслуга расширения области науки уголовного права прибавлением к ней нового отдела, «уголовной политики», ставящей своею задачею между прочим решение вопроса: какие деяния должны подлежать уголовной каре и какие не должны[16]. Наконец, некоторые криминалисты социологической школы, не довольствуясь чисто формальным определением преступления пытались дать материальное определение и выяснить такие признаки, которые давали бы возможность легко отличать действительно преступные деяния от непреступных[17]. Но, к сожалению, криминалистическая литература очень мало занимается этим вопросом, и тот отдел уголовной политики, который Варга называет Kriminal-Gesetzgebungskunst и который должен бы следить за правильностью квалификации деяний преступными, представляется совершенно неразработанным. К сожалению также и криминалисты-социалисты сделали в данном случае не больше других. — 58 —
|