Сексуальные преступления. Чикатило и другие

Во время нахождения в экспертном учреждении Чикатило держался несколько скованно, обычно сидел в однообразной неудобной позе, на краешке стула, несколько сгорбившись, стараясь не смотреть на собе­седника, мимика бедная, производил однообразные движения руками—поправлял очки, поглаживал воло­сы, проводил рукой по лицу. На протяжении каждой беседы оставался эмоционально однообразным, вяло­ватым, настроение несколько снижено, вспоминая о своем детстве, матери и первой любви, порой начи­нал плакать/Голос тихий, маломодулированный, ин­тонации своеобразные с понижением голоса и его уско­рением к концу фразы. На вопросы отвечал многосло­вно, порой не сразу улавливая суть вопроса. Сведения о себе сообщал обстоятельно, приводил множество малозначимых деталей и подробностей. Из-за выра­женной склонности к детализации рассказ его стано­вился малоинформативным. Часто затягивал ответ на вопрос, не приближаясь к . эмоционально значимым темам, с трудом переключался, при возникновении нового вопроса продолжал отвечать на предыдущий.

Отмечались ответы не в плане заданного вопроса, иногда затруднялся при описании своих переживаний, часто приводил лишь внешнюю сторону событий. При повторении вопроса сообщал те же самые сведения со множеством новых деталей и подробностей. Жалоб на здоровье в ходе экспертизы не предъявлял, и в то же время отмечал некоторую вялость, которую связывал с однообразием обстановки, подчеркивал, что впервые в жизни смог несколько успокоиться, отвлечься от постоянных забот, подумать о своей жизни. Отмечал, что хочет поговорить с врачами, чтобы выговориться, испытывает потребность рассказать о себе, после бесед чувствует успокоение. Фиксировал внимание окружа­ющих на своей неполноценности, беззащитности, ра­нимости. Подчеркивал свою мечтательность, склон­ность к фантазированию, говорил, что «мечтал всю жизнь, иногда не мог отличить мечты от реальности». Неоднократно возникавшие периоды подавленного на­строения связывал с перенесенными в течение жизни «кризисами», когда его сначала «поднимали», доверя­ли ответственную работу, а затем «унижали и изгоня­ли». Вместе с тем отмечал, что в подавляющем боль­шинстве люди изначально относились к нему нормаль­но, но затем, столкнувшись с его ранимостью

264

и неумением постоять за себя, начинали предъявлять ему множество претензий. Тепло, с любовью отзывает­ся о своей семье, говорит, что жена и дети всегда относились к нему хорошо и, находясь дома, он не испытывал какого-либо дискомфорта.