Сексуальные преступления. Чикатило и другие

рый в состоянии опьянения путем насилия пытается восстановить свой мужской статус и тем самым ком­пенсировать переживания, возникшие в связи с подчи­нением женщине. В данном же деле совсем непонятно, почему в течение 18 лет Т. не порвала отношений с мужем. Факт столь длительной брачной связи в усло­виях непрекращающихся конфликтов позволяет пред­положить наличие постоянно актуальной социально-психологической зависимости между ними, препят­ствующему разрыву. Уместно допущение, то Т. не уходила от мужа, чтобы иметь возможность «коман­довать» им, а он—чтобы не лишаться руководства в жизни, хотя и травматичного для него. К тому же алкоголизация всегда ведет к сужению круга адаптиру­ющих каналов, и жена часто остается единственным или наиболее значимым из таких каналов, утрата ко­торого непереносима.

Однако самое главное: почему Т. из всех возмож­ных вариантов выхода из создавшейся длительной конфликтной ситуации избрала наиболее опасный — убийство. Дело в том, что ни одна, даже самая слож­ная, ситуация не предопределяет только единственный и только противоправный способ ее разрешения; ины­ми словами, нет ситуаций, которые способствовали бы исключительно преступному поведению. У Т. были различные возможности выйти из конфликта: уйти от мужа, просить о принятии к нему мер административ­ного и уголовно-правового воздействия и т. д. Для ответа на этот вопрос необходимо глубокое психоло­гическое исследование ее личности, всего жизненного пути, особенно условий воспитания в родительской семье.

Теперь рассмотрим один из самых распространен­ных мотивов сексуальных убийств — так называемую ревность. Слова «так называемую» здесь не случайны и приводятся потому, что слишком часто ревностью называют такие личные переживания, которые ника­кого отношения к ревности не имеют. Например, клас­сическим случаем убийства из ревности некоторые криминологи и литературные критики называют убий­ство Карандышевым Ларисы в пьесе А. Н. Островско­го «Бесприданница». При этом убийца награждается такими чертами, как безмерный эгоизм и себялю­бие, частнособственническое отношение к любимой женщине и т. д. Между тем из самой пьесы отнюдь не

217

вытекает, что он действительно любил Ларису, а его фраза: «Так не доставайся же никому!» совсем не сви­детельствует об этом чувстве. Когда он в последней сцене говорит ей о любви, она отвечает: «Лжете».