Сексуальные преступления. Чикатило и другие

выполняя субъективно-защитные функции. Убежден­ность в этом тем стабильнее, чем раньше она сформи­ровалась, например в самом начале предварительного расследования.

У многих насильников, как показывают беседы с ними, появляется почти искренняя уверенность в том, что, в сущности, они ни в чем не виноваты или их вина невелика, перенося ее на иные обстоятельства и осо­бенно на самих потерпевших. Именно поведение по­следних звучит в рассказах многих осужденных за изнасилования в качестве основной причины их пре­ступных действий. При этом виновность потерпевших ими усматривается и тогда, когда объектом сексуаль­ного посягательства были девочки 10—14 лет. Оказы­вается, и они могут выступать в роли коварных соб­лазнительниц. Например, Т., мордатый дядя 40 лет, самым роковым образом «пал безвинной жертвой» 13-летней девочки, которая с помощью гнусного об­мана «затащила его в автомашину, увезла в лес и там заставила изнасиловать себя».

Разумеется, такое отношение к собственному пре­ступному поведению не просто крайне аморально, но и существенно затрудняет исправление подобных лиц, повышает вероятность повторения насильственных сексуальных действий.

Мы хотели бы обратить внимание на то, что среди насильников заметна доля тех, кто имеет психические расстройства (в рамках вменяемости). Как правило, этим расстройствам не дается адекватная криминоло­гическая оценка, и на практике очень часто совершение изнасилований, особенно в извращенной, жестокой, циничной форме, сексуальные покушения на малолет­них и женщин преклонного возраста пытаются объяс­нить именно наличием психических аномалий. Неред­ко это звучит примерно так: «изнасиловал потому, что психопат». Подобные выводы представляются принципиально неверными. Прежде всего отметим, что наличие психических отклонений—лишь медицин­ский диагноз, сам по себе не объясняющий поведе­ние полностью, поскольку не содержит указание на его мотивацию. Следовательно, необходимо пси­хологическое объяснение, психологический анализ субъективных причин поступков с обязательным уче­том нарушенной психики насильника. Известно, что множество людей с такой психикой не совершают

159

никаких противоправных действий, и уже одно это свидетельствует о нефатальном характере психических аномалий.

Тем не менее, для совершенствования работы по предупреждению изнасилований, правильного распре­деления сил и средств, применения адекватных мер воздействия, нужно знать, какова среди насильников доля лиц с психическими аномалиями, каков характер этих аномалий. По полученным нами выборочным данным, 61,0% виновных в изнасилованиях психически здоровы. Среди остальных «аномальных» основную массу составляют: психопаты —15,8%, хронические алкоголики—9,0, олигофрены -^6,8, лица с остаточ­ными явлениями травм черепа—2,8%. Обращает на себя внимание то, что олигофренов больше всего имен­но среди насильников: вдвое больше, чем среди убийц, воров, грабителей и разбойников. Если всех олигоф­ренов, обнаруженных нами среди преступников, посчи­тать за 100%, то их распределение среди отдельных категорий обследованных будет таково: осужденных за умышленные убийства — 6,3%; за нанесение тяжких телесных повреждений—6,1; за изнасилования — 25,0; за разбой или грабеж—14,6; за кражи—18,8; за хули­ганство— 20,8; по совокупности из числа названных с другими преступлениями — 8,2%.