|
Правило содержательной и смысловой проработки задачи. Отбор содержания (о чем говорить?) строго подчиняется психологической задаче и цели. «Сорные мысли несравненно хуже сорных слов», — писал П. Сергеич.1 Планируемое и реализуемое содержание разговора верно, если оно строго логично и структурированно, т.е. складывается из последовательной цепочки вопросов и подвопросов, находящихся в «сцеплении» между собой и обоснованно перетекающих один в другой. Выстраивая логику, профессионалу надо идти к решению задачи и достижению цели, «идя от» собеседника-гражданина: как он будет понимать и воспринимать то, что я собираюсь говорить или спрашивать; что и как надо изменить в их психике, чтобы решить задачу; какие психотехнические средства надо использовать для этого. У многоопытного юриста все логично, все к месту, ничего лишнего. Но молодому, овладевающему высотами профессионализма, не следует жалеть время на то, чтобы делать все это тщательно. Полезно, например, тщательнейшим образом разработать план допроса, наметить логический ряд вопросов и подвопросов, продумать их взаимосвязь, последовательность, достаточность и одновременно отсутствие лишнего, уводящего в сторону, сопровождать их одним или несколькими рисунками-схемами связей, знакомств, точек соприкосновения эпизодов, показаний разных лиц, проходящих по делу, по какому-то сложному, противоречивому и требующему установления истины вопросу и т.д. Рассматривая написанное и нарисованное, оценивать его целостность и логичность, вносить коррективы, переписывать заново, если надо. Правило лексической проработки задачи. Хорошо сказать — не только ответ на вопрос «о чем сказать?», но обязательно и «как сказать, какими словами?». Это во многих случаях важно, но в юридической деятельности особенно. Слова следует подбирать так, чтобы точно выразить содержание и реализовать задумки, чтобы у партнера по общению не вызвать реакций, которые сорвут разговор. Правило адаптации «словесной партитуры» речи к особенностям собеседника. Общие требования к словам и выражениям — требования правовые и культурные, но чтобы сделать речь понятной для конкретного собеседника, разумно ее упрощать. В разговорной практике работников органов правоохраны нередко употребление слов служебного сленга и уголовного жаргона, даже разговор на «блатном языке». Вряд ли это правомерно при выполнении официальных действий, регулируемых Уголовно-процессуальным кодексом, но дает результаты при речевом контакте с закоренелыми представителями уголовного мира. У^них возникает представление об определенной психологической «ниточке», связывающей с ними работника правоохранительного органа, о его хорошей осведомленности о их жизни, о том, что он может их понять. Иногда это помогает решить в разговоре определенную задачу. — 476 —
|