|
- Что несешь? - подозрительно поинтересовался ковылявший где-то сзади тюремщик. - Воду. - Воду... - как эхо, задумчиво повторил спутник. - Почему воду? До его извилин никак не могло достучаться, что пить, пусть даже прокипяченную, но техническую и ржавую воду опротивело до такой степени, что стакан с обычной чистой водой постепенно превратился в навязчивую идею фикс. - Можешь понюхать, - предложил я тюремщику, подсунув бутылку под нос. Эта тварь не только понюхала, но и попробовала. Я посмотрел на его грязную морду, лоснящиеся от жира губы и понял, что допить остаток воды мне уже явно не суждено. - Допивай, - я обреченно махнул рукой, думая как бы он пластиковую бутылку часом не отобрал, так как и её занесли в список запрещенных предметов. Пока мы брели по подземному лабиринту, тюремщик добросовестно допил воду и, остановившись у дверей камеры, удивленно развел руками: - Не вставляет. Он всё ещё думал, что это какая-то хитрая жидкость наподобие спирта, но только без запаха и без вкуса. - Я ведь говорил тебе, что это вода. - Вода... - снова эхом отозвался комок человеческой глины, и разочарованно хмыкнув, потопал вглубь коридора. Вода абсолютно безвредна для организма, чего не скажешь о стиральном порошке фирмы "Ариэль", если употреблять его вместо еды. Вечно угрюмый сосед по камере впервые за несколько месяцев смеялся от всего сердца после того, как у него во время шмона нашли пакетик стирального порошка: - Братуха, ты бы видел, как они его нюхали и пробовали на язык! - Наверняка приняли за кокаин, - всунул свои пять копеек малолетка с верхней нары. - В таком количестве? Ну ты даешь! Не знаю, за что они там его приняли, но граммов пятьдесят вынюхали, столько же съели. - Хорошо, что не отобрали. - Пришлось поделиться. Натуральный рэкет - с половины работают. В конце концов, кого за вымогательство посадили - меня или их? Сосед побагровел от возмущения. Я его понимаю. Стиральный порошок купили, затем заплатили, чтобы занести в тюрьму, а в довершение всего половину пришлось отдать. Получается, что "Ариэль" не так уж и дешево обошелся. Тюремное начальство вечно ноет, как проститутка, и жалуется то на долги, то на отсутствие средств для покупки самого необходимого. Вместе с тем, когда родственники арестованных хотят что-нибудь передать, им неизменно отвечают: "У заключенных всё есть. Тюрьма всем обеспечивает". В тюрьме нет ничего. Даже элементарных мелочей, в отсутствие которых нормальный человек сразу и не поверит. Явно не от хорошей жизни практически все арестанты спят в одежде, не раздеваясь. Убийственная антисанитария, умноженная на отсутствие дневного света, вентиляции и чистого воздуха при температуре до пяти градусов по Цельсию. Люди теряют зрение, гниют в прямом, а не только в переносном смысле, но кому до этого дело? Проверяющим и всевозможным комиссиям показывают одни и те же образцовые камеры, где арестанты спят не на железных нарах, а на металлических сетках, и где линолеум лежит на бетонном полу. — 56 —
|