Дознаватели старательно стравливают подельников между собой, рассказывая каждому, что "все уже во всем попризнавались, кроме тебя. Будешь молчать - будешь крайним", пытаются втереться в доверие: "Тебя бывшие друзья топят, валят всё на тебя, а мы видим, что ты человек хороший, здесь оказался случайно. Хотим тебе помочь, так что ты зря нам не веришь. Расскажи нам о них, и мы отпустим тебя". Звучит, по меньшей мере, наивно, но попадаются идиоты, которые этому верят. Достаточно часто следователи подстраивают ситуацию таким образом, чтобы арестант добровольно всё рассказал, сремясь отомстить и нанести вред тем, кто его топит. Затем всё сказанное передается тем, о ком идет речь и ситуация повторяется в обратном порядке - обозленные подельники топят старого друга, также не понимая, что тем самым они топят себя. Блеф. Во время допроса следователь часто делает вид, что ему абсолютно всё известно, и что-либо скрывать нет ни малейшего смысла: - Для твоего же блага советую чистосердечно во всем признаться и оформить, пока не поздно, явку с повинной. К чему приводит чистосердечное признание, мы уже говорили в начале главы. Запомни - ничего они не знают, а только догадываются, что само по себе не является доказательством по делу. Лакеи Фемиды любят подтасовывать факты, мешать ложь с правдой, а собственные догадки выдавать за проверенные и закрепленные факты. Чтобы "объект" побыстрей раскололся, мусора стараются ошарашить его всем тем, что у них против него есть, а есть у них, обычно, не так уж и много. К тому же они всё время спешат. Их давят сроки и вполне обоснованные опасения, что более проворные соратники по оружию за определенную мзду продадут "объекту" или его друзьям имеющийся у следствия компромат. Крайне редко попадаются дознаватели с зачатками интеллекта, выкладывающие факты, как карты, по мере их нарастания. Такая манера ведения допроса достаточно действенна, но для её реализации необходимо, чтобы "объект" был контактен и активно участвовал в следственных действиях. Если же арестант тупо молчит, равнодушно уставившись в стену, то любые приемы теряют смысл. Никогда не следует забывать простейшую, как забор, истину: человека сдают не подельники и враги, а он сам. Помни: за твоими реакциями внимательно наблюдают. Стоит на мгновение расслабиться и хоть как-то проявить себя, как тут же начинается прессинг. Чем хуже "объект" скрывает мысли - тем жестче его будут щемить. "Родина для тебя столько хорошего сделала - дала образование, воспитала, лечила, а ты упорствуешь в разговоре с её представителями и не хочешь следствию помогать! Ай-я-яй!" Говорят, подобные разговоры, построенные на обращении к порядочности и гражданскому долгу, действуют на умы определенной категории заключенных, хотя мне трудно представить себе того идиота, который поведется на столь примитивный прием. — 26 —
|