Незаменимый

— теменная доля: движение, ориентация, распознавание, восприятие стимулов;

— затылочная доля: зрение;

— височная доля: слух, память, речь.

Вы не можете произнести речь, когда тонете в реке. Вы не можете планировать, если у вас инфаркт. Вы не можете написать сонет, если вас тошнит после американских горок.

Чем старше система мозга на эволюционной шкале (и ближе к стволу мозга), тем больше ее власть в прекращении деятельности более молодых систем. И лимбическая система, бывший мозг ящерицы, является самой мощной частью мозга. У вас редко (я надеюсь) бывают инфаркты и головокружения, но мозжечковая миндалина постоянно прерывает всю нашу цивилизованную деятельность, запирая все остальные части нашего мозга на замок.

Более пятидесяти лет назад известный американский психолог и нейробиолог Пол Маклин провел исследование в Йеле и Национальном институте психического здоровья. Он пришел к тому, что он назвал «тройственной теорией», которая продвинула нас в понимании деятельности мозга ящерицы. Работы его коллеги из Университета Айовы Антонио Дамасио по изучению роли глазнично-лобной коры в интеграции работы мозжечковой миндалины и остальных «рациональных» отделов мозга позволили нам увидеть бесконечную борьбу и взаимодействие их.

Человек с двумя мозгами

Такое случалось со мной. И с вами наверняка тоже.

Почему люди сами разрушают свою работу? Почему они неделями работают над важным документом, ни разу не сделав его резервной копии? Почему предприниматели, подойдя так близко к успеху, в один момент разрушают все, поддавшись минутному страху?

Мы все портим именно потому, что это «мы». В наших головах имеются два голоса, а не один. Один из них расположен ближе к позвоночному столбу и сильнее реагирует на химические вещества, отвечающие за наши эмоции. Поэтому он чаще принимает на себя управление. Неврологи при изучении расстройств мозга обнаружили примечательные факты. В одном случае женщина страдала потерей кратковременной памяти. Для нее не существовало ничего, что произошло более пяти минут назад. Помнила она только то, что произошло более одного-двух лет назад. Она знала, как ее зовут, где она училась, но того, что происходило недавно, она не помнила.

Каждый день к ней приходил ее врач. Ему приходилось каждый раз пожимать ей руку, называть себя, объяснять, зачем он пришел. Однажды он зажал в руке кнопку, и во время рукопожатия женщина укололась. Он объяснил ей, что он сделал, и, конечно, через несколько минут она обо всем забыла.