|
В первые месяцы после войны была такая нехватка продовольствия и других товаров, какую молодым людям сейчас даже трудно представить. Казалось, что все пришло в упадок и для того, чтобы иметь достаточно денег, продуктов и даже женщин, лучше всего присоединиться к какой-нибудь банде. Иллюзии о защите нации, ради которой я готов был отдать жизнь, рассеялись. Я находился в состоянии отчаяния. Но у меня был четвертый дан в карате. Люди с моей ловкостью и силой очень ценились как телохранители. Я решил присоединиться к одной из банд. Но я не гордился таким выбором. Живя только для себя и довольно роскошно, я все-таки оставался мрачным и угрюмым. Не испытывая счастья, и придавался удовольствиям. Всегда был победителем, но сердце мое оставалось пустым, и я испытывал чувство горечи. После того, как я побил несколько американских солдат, меня, по приговору генерального штаба оккупационных войск, приговорили к пожизненному тюремному заключению. Моя жестокость была актом негодования против поражения Японии. Я хотел показать, что, по крайней мере, мне не пришлось капитулировать перед американцами. Но, тем не менее, я подвергся уголовному наказанию. Я был преступником. Мысль эта была невыносима, хотя нечто подобное я испытывал и раньше. Позже, работая землекопом на строительстве аэродрома недалеко от .,, Токио, я ударил старшего офицера и был взят под стражу. Должен заметить, что будучи беспокойным по натуре, я всегда попадал в разные истории. Но в последнем случае я был оправдан. Старший офицер сказал то, что ему не следовало бы говорить, и, хотя военный трибунал вынес мне приговор, другие офицеры и солдаты были на моей стороне. Только я сам мог наказать себя за преступление и осознать собственное падение после того, как был посажен в тюрьму. Я спрашивал себя, что точит мое сердце? Где же мои японские стремления стать выдающейся личностью, которой бы не пришлось испытать чувство, подобное тому, когда мой отец связал меня и запер в сарае? В ночной тишине я еще слышал его слова: "Ничего хорошего не выйдет из этого ребенка!" Еще раньше я прочитал и полюбил книгу Эйдзи Есикавы о Миямото Мусаси, и жизнь великого самурая всегда была для меня примером. Но после прочтения этой книги в тюрьме, она поразила меня больше, чем прежде, и заставила задуматься о моем жизненном пути, заставляет задумываться и сейчас. В одной из сцен из этой книги Такуан отвлек Мусаси от тренировки под старым кедром и сказал, что молодому человеку следует отдавать свои силы на пользу другим людям, и если сможет, всему народу. Он сказал, что если он человек, то ему надо стыдиться жить подобно дикому зверю. И Мусаси изменил свой образ жизни. — 8 —
|