|
Есть еще 5 ограничений Малхут, которые она обязана выполнять, потому что состоит из пяти уровней авиют, - не пропускать свет в ту свою часть, в которой она не может ничего воспринять. Эти пять ограничений выражаются 5-ю буквами, называемыми МАНЦЕПАХ, которые заканчивают парцуф и находятся на парсе мира Ацилут. МАНЦЕПАХ - мэм, нун, цадик, пэй и хаф - это пять букв, имеющих конечную форму. Человек должен сформировать в себе эти буквы-свойства, которые находятся над парсой, но не пропускать свет ниже этих свойств, под парсу, потому что под парсой находятся еще неисправленные им келим. Одновременно с тем, как он формирует над парсой эти буквы-свойства, отталкиванием от своих пяти неисправленных уровней авиют, он получает питание через эти пять букв, символов, для тех еще неисправленных в нем свойств, которые находятся под парсой. Эти пять букв, которые человек «рисует» на свете своими действиями, имеют «хвостики», располагающиеся ниже уровня написания обычных букв. Эти «хвостики» символизируют в буквах энергию, которая проходит под парсу для того, чтобы питать клипот, чтобы келим все-таки в каком-то виде, в какой-то мере (в виде свечения) получали бы Высший свет, но не в качестве наполнения, иначе это будет просто наполнением клипот, эта операция будет просто во вред: это еще больше возбудит клипот к получению, эгоистическому получению. Это свечение, с одной стороны, оживляет желания в Малхут, потому что ничто в мире не может существовать, если не будет в нем какой-то доли света, этого маленького свечения. Именно свет формирует из нулевой стадии (через другие стадии) Малхут и потом наполняет ее, и питает ее, итак далее. Таким образом, если не свет, то любая часть творения пропадет, и материя просто не будет существовать. С одной стороны, свет обязан проходить под парсу иформировать, «овеществлять» желания под парсой, с другой стороны, он должен в них создавать определенные предпосылки для исправления, т.е.: возбуждать к себе, создавать условия скрытия, скрывать то, что в нем есть, другими словами, создавать одновременно и притяжение к себе, и обратную часть свою - скрытие, манить чем-то приятным и одновременно это приятное скрывать, создавать в нас и свет, и кли. Таким образом формируются в нас желания. С помощью таких символов-букв мы и выражаем, описываем Творца, в той мере, в которой мы Его можем воспринять. И в нашем мире то, о чем человек пишет, он практически пишет о влиянии Творца на себя. Все, что мы ощущаем, все, что есть в нас, все, что, может быть, - является ничем иным, как воспеванием воздействия Творца на нас. Это и наши стихи, и наши романы, и наша музыка. Все, о чем человек пишет в результате своих ощущений, это он пишет, в общем-то, об ощущении Творца, только, конечно же, на таких еще уровнях, когда не ощущает своего Источника, когда не понимает смысла этих воздействий, когда подменяет Творца другими причинами, но, в общем, это так. — 193 —
|