Мистическая каббала

6. Каббалист приступает к работе иначе. Он не пытается заставить разум взлететь на крыльях метафизики в разрежен­ный воздух абстрактной реальности; он предлагает конкрет­ный наглядный символ и позволяет ему представлять ту абс­трактную реальность, которую иначе не способен воспринять неподготовленный человеческий ум.

7. Это в точности тот же принцип, который используется в алгебре. Пусть Х представляет неизвестную величину, У представляет половину X, а 2 — известную величину. Если мы начнем экспериментировать с У, чтобы выявить его связь и количественные отношения с 2, он вскоре перестанет быть полностью неизвестным; по крайней мере мы хоть что-нибудь узнаем о нем. И если мы достаточно искусны, то в конце концов сможем выразить У через 2, после чего начнем понимать X.

8. Существует масса символов, используемых в качестве объектов медитации: крест в христианстве; божественные формы в египетской системе; фаллические символы в других религиях. Эти символы используются непосвященными в качестве средства сосредоточения разума и погружения в определенные мысли, вызова определенных, связанных с ними идей и стимуляции конкретных ощущений. Посвящен­ный, однако, иначе использует систему символов; он исполь­зует ее как некоторую алгебру, с помощью которой узнает секреты неизвестных потенций. Другими словами, он исполь­зует символ как средство направления мысли на Невидимое и Непостижимое.

9. Как же он это делает? Это осуществляется путем использования составного символа, поскольку символ, не увязанный в согласованную систему, не приведет к цели. При созерцании такого составного символа, как Древо Жиз­ни, проясняется, что существуют определенные отношения между его частями. Есть части, о которых он кое-что знает; в отношении же других ему что-то подсказывает интуиция, или, проще говоря, он строит догадки, делая логические вы­воды из первоначальных принципов. Разум переходит от одной известной части к другой и при этом проходит, мета­форически выражаясь, определенные расстояния; он подобен путешественнику в пустыне, который знает расположение двух оазисов и делает форсированный бросок от одного из них к другому. Он никогда бы не осмелился отправиться в пустыню из первого оазиса, если бы не знал местоположения второго; но в конце путешествия он не только знает намного больше чем раньше, о втором оазисе, но и имеет представ­ление о характере местности между оазисами. Таким обра­зом, делая форсированные броски от оазиса к оазису через пустыню в ту или другую сторону, путник постепенно исс­ледует ее; тем не менее сама пустыня не способна поддер­живать жизнь.