|
Независимо от того, как мы оцениваем личную точку зрения к Юнгу, очевидно, что юнгианская психология многим обязана идеям и символам еврейского мистицизма. Даже если придерживаться твердого (и я уверен, неправильного) убеждения о том, что Юнг был антисемитом, не следует не принимать всерьез его психологию, которая является совместимой, основанной, и, возможно наиболее полно освещающей еврейскую мистическую традицию. Глава 11 дает подробный анализ "каббалистических видений" Юнга 1944 года. Видения исследуется с точки зрения каббалы и юнгианского подхода к анализу сновидений, проводя параллели между Юнгом и каббалой как основы идеи о том, что сны/видения Юнга выполняли компенсационную и искупительную функцию в связи с его действиями и письмами перед началом Второй мировой войны. Глава 12 рассматривает вопрос, характеризовать ли Юнга как "гностика" или как "каббалиста", в зависимости от того, насколько Юнг в метафизических и психологических убеждениях разделял эти духовные движения. В течение большей части своей карьеры сам Юнг отрицал любые метафизические стремления, утверждая, что его суждения о Боге" или об "Исконном Человеке", использовались, чтобы на примере опыта осветить аспекты психологии Самости, и что любой поиск внешней "истины" этих архетипических образов был вне область его исследования. Несмотря на это отрицание, Юнг был принят (и раскритикован) богословами, а в его трудах признали важный теологический и метафизический подтекст. Затем, в свои поздние годы Юнг, казалось бы, открыл дверь в науку о Боге, заявив, что кроме всего прочего, существование Бога было для него вопросом знания в противовес вере. После публикации Красной Книги мы теперь видим, что Юнг пришел к этому утверждению намного раньше в своей жизни. С философской точки зрения, Юнга можно представить как последователя традиции, возникшей еще до каббалы и продолженной ранними христианскими мистиками (и достигшей высшего рационального выражения в философии Гегеля), которая видит Абсолют и человека совершенствующимся сквозь череду конфликтов и противоречий в поисках единства или, как говорил Юнг, путем "индивидуации". Одна из целей главы 12 состоит в том, чтобы найти Юнгу место в этой традиции, сопоставить его взгляды с каббалистическими принципами, а так же с представлениями таких мыслителей как Кант, Гегель, и Деррида, в надежде не только на освещение работ Юнга, но и современного положения дел в каббале. Такие проблемы как метафизический статус, психологические и философские противоречия, роль Логоса и мифа в решении подобных противоречий, и природа мифических символов (каждый из которых освещен в работах Юнга) должны обязательно быть рассмотрены, если древняя каббалистическая традиция желает получить новую жизнь в наше время, а не остаться областью изучения историков и филологов. — 8 —
|