Богоизбранность

До тех пор, пока мы бездействуем – от неверия или от лени, – мы сами же приводим в действие все нечистые силы, которые обрушиваются на нас. В поколении, которое пренебрегает внутренней работой, все разрушители народов мира поднимают головы, желая уничтожения Израиля. Мы уже видели, как это происходит, и сегодня мы наблюдаем один из пиков этого процесса.

Так не кажется ли вам, что сосредоточенность на «других проблемах» становится просто бессмысленной. Ну, пососредоточиваемся мы еще годик-два на проблемах безработицы или курса доллара, а потом эти проблемы рассосутся сами собой за отсутствием тех, кого они так беспокоят сегодня... Тот же рав Кук предупреждал своих современников: «Все великие каббалисты кричат в один голос о том, что, не занимаясь Каббалой, мы тем самым разрушаем мир. (рав А.Кук, «Игрот», 2; 231)

– Все, что Вы говорите, звучит устрашающе, и все равно трудно поверить, что евреи массово могут засесть за Каббалу.

Послушайте, но сегодня каждый школьник сидит ночами, готовясь к экзамену по психометрии. Зачем? Правильно, чтобы обеспечить себе комфортабельное будущее. Уверяю вас, что занятия Каббалой не только необходимы, чтобы у нас было хоть какое-то будущее, но они в тысячу раз увлекательнее, чем подготовка к психометрии.

– Чем же Вы тогда объясните недостаточный интерес к столь важному предмету?

Видимо, нам еще недостаточно тех наказаний, которые мы испытали. Они нас еще не заставили поумнеть. Мир создан так, чтобы человек им управлял. Он может и должен своими мыслями правильно влиять на происходящее в мире. Но этому надо научиться. Не научимся – нами будут управлять самые разрушительные силы.

Сегодня никто не может оправдаться тем, что у него нет информации. Я, занимаясь в конце 60-х годов биокибернетикой и сидя в лаборатории ленинградской Военно-медицинской академии, пытался докопаться до тайны жизни, поймать истину за хвост, я мучился, оттого что она никак не давалась, и у меня не было никакой информации о том, где ее искать.

Я предполагал, что человеческий мозг – ключ к этой тайне. Я рвался к этой тайне, а истина ускользала, но не отпускала меня. Я понял, что вот я могу сейчас посвятить свою жизнь еще какой-то мелкой частности в функционировании человеческого мозга, стану почтенным профессором, а жизнь пройдет, и я все равно не успею добраться до истины. Я решил, что должен быть какой-то другой путь.

Мне говорили верующие люди, что в какой-то другой вечной жизни я узнаю истину. Но я требовал, чтобы мне в этой жизни дали эту возможность. Я верил, что такая возможность должна быть. И я не ошибся. Есть другая субстанция – не мозг, а душа, которая должна развиваться и постигать эту истину. Прошло время, когда можно было с ленцой говорить себе в преклонном возрасте: «Пора подумать о душе». О ней надо подумать и в тринадцать лет, и в семнадцать, и в двадцать пять, и в сорок.