|
А с технической точки зрения выбор момента для обнародования планов реформы был сделан правильно. События в Беслане стали потрясением, которое на время расшатало устойчивые связи и стереотипы. Людей свербила одна мысль: «Что‑то надо делать!» Любая власть старается не упустить такие моменты и совершить действия, которые в нормальной обстановке наткнулись бы на вязкое сопротивление в виде сомнений и рассуждений. Что‑то надо делать? Вот вам для начала нечто… Что же это такое, как к этому относиться? Выскажу свою точку зрения. Мне кажется, равнодушное большинство отнеслось к этой акции разумно. Что бы там ни было, все эти пересаживания участников нашего властного квартета — мелочь на фоне того, что в целом происходит в стране. Что плакать по волосам, когда голова движется к плахе. Действительно ли выборы губернаторов были демократией, а назначение губернаторов будет тоталитаризмом? Даже смешно так ставить вопрос. Никакого отношения к реальности он не имеет. Мы живем в переходный период. Через 15 лет такой жизни уже вообще нельзя понять, о каком переходе речь, от чего к чему. Ясно только, что это — непрерывное состояние неустойчивого равновесия, можно сказать, подвешенное состояние. В таком положении слова «демократия» и «тоталитаризм» пусты, они не наполнены никаким смыслом. Ведь эти слова обозначают два крайние типа стабильного порядка. Но порядка‑то у нас еще нет, мы бредем по извилистому переходу — от Горбачева к Ельцину, от Ельцина к Путину. Весь этот путь пролегает в зазеркалье, где все, что мы видим — не то, что есть на самом деле. Мир‑оборотень. Потомственный морской офицер за 1000 долларов якобы везет для террористов взрывчатку (для них это безопаснее?). Его чудесным образом задерживают и везут на допрос. Он — ценный источник информации, беречь как зеницу ока! На допросе, который ведут должностные лица достаточно высокого ранга, у источника информации происходит перелом основания черепа, и он умирает. Зачем с ним так поступили? Затем возникают сомнения — он ли это. Все это выливает на головы обывателей телевидение. Никого это особенно не удивляет. Такое состояние государства лежит в совсем иной плоскости, нежели демократия или тоталитаризм. Это попросту Смутное время. Власть, похоже, и не может овладеть ходом событий, она идет от ситуации к ситуации, не имея возможности формировать реальность, строить какой‑то устойчивый порядок. Ее действия определяются тем, как она видит угрозы, назревающие в краткосрочной перспективе — да и эта перспектива туманна, и власть видит лишь призраки угроз (и, на нашу беду, не слышит поступи неумолимых процессов). — 201 —
|