|
Но затем последовали американские сокрушительные удары по внешней торговле и кредиту, по промышленности и сельскому хозяйству и война, которая вынудила правительство отвлечь все возрастающую часть государственного бюджета и чрезмерное количество рабочей силы на оборону и безопасность. В 1980 году половина государственного бюджета была выделена на здравоохранение и образование, а военные расходы составляли примерно 18 процентов. К 1987 году военные нужды съедали больше половины бюджета, а на здравоохранение и образование уходило меньше 20 процентов. Вдобавок к этому исторически знакомый постреволюционный кризис: без капитала и профессионалов среднего класса; тот же известный саботаж со стороны тех, кто остается в стране, [94] легко сделать в стране, где большинство бизнеса и ферм в частных руках. Никарагуанская экономика была брошена на выживание: цепи неэффективности и нехватки всего и вся; простаивающие такси, автобусы и машины из-за отсутствия американских запчастей; невозможность удовлетворить нужды населения, только отчасти смягченные проведением аграрной реформы, реформы здравоохранения, ликвидацией неграмотности и других социальных программ — многие из которых были приняты революцией, а некоторые встретили протест и непонимание. Люди вовлекаются в социальную революцию или, наоборот, отвергают ее в силу множества причин, идеологических и личных. Ко всем нужно относиться с осторожностью. Наиболее знаменитый перебежчик из стана сандинистов Эден Пастора (Eden Pastora) в перерывах между политическими (полупо-следовательными) заявлениями объявлял, что «они [сандинисты] нападают на меня за мой успех у женщин, из ревности, потому что они все педики, а я могу заняться любовью с их женщинами» [95]. «Некоторые американские чиновники теперь полагают, что контрас смогут скоро вытеснить сандинистов, — писала газета «Бостон глоб» (The Boston Globe) в феврале 1986 года. — Представители администрации сообщили, что они довольны тем, как контрас истощают сандинистов, вынуждая их выделять дефицитные ресурсы на войну и отнимать их от социальных программ» [96]. Сорок лет антикоммунистической идеологической обработки при Сомосе и под американским культурным влиянием также оставили свои следы. Правительственный активист прокомментировал это так: «Скажите никарагуанскому фабричному рабочему, что мы строим систему, в которой рабочие будут управлять средствами производства, в котором доход будет перераспределен в пользу пролетариата, и он скажет «да, это то, чего мы хотим». Назовите это социализмом, и он скажет вам, что не хочет ничего такого. Скажите крестьянину — в ком проблема политического образования самая острая, — что вся революция заключается в разрушении власти больших латифундистов, что аграрная реформа и кампания грамотности включат крестьянство в политические решения… и он будет в восторге, он признает, что это — правильно и просто. Но упомяните слово коммунизм — и он убежит от вас на милю» [97]. — 418 —
|