|
Несмотря на то что ничего даже отдаленно напоминавшего «вооруженную агрессию со стороны любого государства, контролируемого международным коммунизмом», не имело места, Госдепартамент открыто призвал короля сослаться на «доктрину Эйзенхауэра» [3]. Однако Хусейн, который даже не просил о демонстрации силы, отказался, понимая, что такой шаг только подольет масла в огонь, уже пылавший в политической жизни Иордании. Он выжил и без этого. В том же году ЦРУ начало тайно выплачивать королю Хусейну денежные суммы, изначально составлявшие миллионы долларов в год. Это продолжалось 20 лет, при этом Управление также предоставляло Хусейну женщин-ком-паньонок. Чтобы оправдать платежи, ЦРУ позже заявило, что Хусейн позволял американской разведке свободно действовать на территории Иордании. Хусейн сам снабжал ЦРУ разведданными и распределял часть выплат среди других чиновников, тоже подготавливавших информацию и сотрудничавших с Управлением [4]. Спустя несколько месяцев на авансцену мелодрамы Вашингтона под названием «международный коммунизм» вышла Сирия. Сирийцы установили тесные контакты с Советским Союзом в форме торговых отношений, экономической помощи, военных закупок и обучения. США стали рассматривать это как угрозу, хотя такое состояние дел во многом было вызвано Джоном Фостером Даллесом (John Foster Dulles), в чем мы убедились в прошлой главе. Антипатия Америки по отношению к Сирии достигла своего апогея в августе, после того как Дамаск обнародовал разработанный в ЦРУ антиправительственный заговор, нацеленный на свержение правительства Сирии. Представители Вашингтона и американских СМИ с легкостью стали называть Сирию «советским сателлитом» или «квазисателлитом». Эти обвинения не были ни объективными, ни спонтанными. Кеннет Лав (Kennett Love), корреспондент «Нью-Йорктайме», тесно сотрудничавший с ЦРУ (см. главу об Иране), позже раскрыл ряд обстоятельств, стоявших за этим: «Посольство США в Сирии сквозь пальцы смотрело на лживые отчеты, публиковавшиеся в Вашингтоне и Лондоне через дипломатические каналы и прессу, в которых говорилось, что русское оружие рекой поставлялось в сирийский порт Латакию, что в Сирию прибыло «не более 123 МиГов» и что начальник сирийской разведки подполковник Абдель Хамид Сарадж (Abdel Hameed Serraj) взял в свои руки контроль над государственным переворотом, к которому подстрекали коммунисты. Я беспрепятственно путешествовал по всей Сирии в ноябре и декабре (1956) и выяснил, что там действительно было «не более 123 МиГов». Ихтам вообще не было. И на протяжении нескольких месяцев никаких вооружений от русских не поступало. И не было никакого государственного переворота, хотя некоторые корреспонденты в Бейруте, что в двух часах езды от Дамаска, пересказывали без ссылки на источник лживую информацию, скормленную им посетителями посольства в Дамаске и странствующим агентом ЦРУ, работавшим под прикрытием сотрудника Казначейства США. Сарадж, который был антикоммунистом, только что сорвал неумело спланированный британо-американо-иракский заговор (по свержению сирийского правительства). В Сирии было тихо, беспокойство лишь вызывало предчувствие нового государственного переворота или прозападного вторжения» [5]. — 120 —
|