Столыпин отец русской революции

В 1989 г. 74 % опрошенных интеллигентов сказали, что их убедят в успехе перестройки «прилавки, полные продуктов» (так же ответили 52 % опрошенных в среднем, из всех слоев населения). В этом ответе выражена именно потребность в образе, в витрине. Это ответили люди, которые в целом благополучно питались, на столе у них было и мясо, и масло. Им нужны были «витамины»-образы. И сегодня многие из них, уже реально недоедая, не хотят возвращаться в прошлое с его голодом на образы.

Мы здесь не берем проблему во всей ее сложности. Ясно, что нам нельзя скатываться на производство таких образов, что превращают человека в дебила, эксплуатировать секс, насилие, дешевый политический театр, как это делает Запад. Об этом предупреждал уже Достоевский. Но нельзя и экономить на удовлетворении широких духовных запросов. Ясно, что никакая страна не может создать изобилие и достаточное разнообразие образов. Но, понимая проблему, можно обеспечить их импорт так, чтобы он не разрушал нашу цивилизацию – мировой запас образов огромен.

Предпосылки для этой узости советского проекта заключались и в крестьянском мышлении большевиков, и в тех тяжелых четырех десятилетиях, когда человека питали духовные, почти религиозные образы – долга, Родины. Когда я пришел в университет, там даже некоторые преподаватели еще ходили в перешитых гимнастерках и сатиновых шароварах. У них не было потребности в джинсах, но через пять-то лет она возникла. Выход из этого состояния провели плохо. Не была определена сама проблема и ее критические состояния. В конце заговорили о «проблеме досуга», но это не совсем то, да и дальше разговоров дело не пошло. Важной отдушиной был спорт, что-то нащупывали интуитивно (стали делать первые сериалы; уже огромный успех «Семнадцати мгновений весны» должен был насторожить).

Важной причиной было и воздействие на советскую социальную философию материализма, из которого все мысли Маркса о товарном фетишизме были, по сути, выкинуты. Остались только грубые выводы – об эксплуатации. Хотя, надо признать, Маркс не вполне разработал тему, понять его сложно. Но он хоть видел проблему, предупреждал о ней. Беда советского строя была не в том, что проблему фетишей плохо решали – ее игнорировали, а страдающих людей считали симулянтами и подвергали презрению. Так возникла и двойная мораль, и озлобление (сама-то номенклатура образы потребляла, и люди это видели).

К проблеме голода на образы тесно примыкает другая объективная причина неосознанного недовольства жизнью в городском советском обществе начиная с 60– х годов – избыточная надежность социального уклада, его детерминированность. Порождаемая этим скука значительной части населения, особенно молодежи, – оборотная сторона высокой социальной защищенности, важнейшего достоинства советского строя. В СССР все хуже удовлетворялась одна из основных потребностей не только человека, но и животных – потребность в неопределенности, в приключении.