Опиум для народа. Религия как глобальный бизнес-проект

Но вернемся к кресту... Крест был священным символом не только в Древнем Египте, но и в Древнем Риме. Например, святые девственницы-весталки в Лации носили на груди крест как символ животворящего огня.

И удивляться причудливому смешению верований раз­ных народов не стоит. Люди торговали, кочевали, воевали... Культурный и материальный обмен шел в полный рост. Ска­жем, во время завоеваний Александра Македонского элли-11 изм проник аж в Индию. А после смерти Александра, когда Египтом стали править греки, мифология последних есте­ственно и непринужденно перемешалась с египетской. По­сле завоевания Египта Римом произошла новая волна сме­шений.

Долетели до Европы и персидские веяния. Скажем, со-ыасно Заратустре, персидский бог Митра говорит своим по­читателям следующее: «Кто ест мою плоть и пьет мою кровь, остается во мне, и я остаюсь в нем». (Кстати говоря, Митра, как и Озирис, родился 25 декабря. Причем родился он в пе­щере, среди животных!)

Взаимопроникновение религиозных обычаев происходит и сегодня, даже во «враждующих» религиях — для этого нуж­но просто их тесное культурное соприкосновение. Скажем, в Египте абсолютное большинство населения — мусульмане.

Но есть и христиане. Так вот, в христианской церкви в Каире на полу лежат ковры, как в мечети, а при входе в храм веру­ющие снимают обувь.

...Возьмите огромную мешалку, накидайте в культурный котел цивилизации разных разностей и постепенно вы полу­чите причудливую смесь из, казалось бы, несмешиваемого...

Доктор философских наук Вячеслав Полосин обращает внимание на следующие факты: «Культы Озириса (Египет), Орфея (Греция), Аттиса (Рим), Зороастры и Митры (Персия-Рим) и многие другие строились по одной и той же схеме бо-говоплощения: чудесное рождение богомладенца от девы — страдания за людей и смерть — схождение в ад — телесное воскресение и вознесение. Жрецы этих культов при огром­ном скоплении народа ритуально воспроизводили содержа­ние мифов... причащали верующих кровью божества в виде: вина (греки), крови быка (римляне), красного пшеничного напитка (египтяне), считая, что это гарантирует им наруше­ние законов природы в пользу верующих».

«Хлеб причастия моего будет из белой пшеницы, прича­щаться я буду напитком из красной пшеницы» - это египет­ская Книга Мертвых.

В чем же генезис причастия? Почему христианин, поедая булку ситного и выпивая сброженный плодовый сок, гово­рит, что тем самым кушает тело Христово и пьет кровь Хри­стову? Может быть, это культурный рецидив древнейшего каннибализма?