|
В сочинениях западных полководцев и военачальников Клаузевица, Жоффра, русских — Суворова, Кутузова, Румянцева, Нахимова, Драгомирова, Михневича содержится немало оригинальных мыслей о необходимости ослабления духовного потенциала противника в войне. Многие из них правильно заметили, что духовное оружие, не уничтожая противника физически, может сделать его слабым, неуверенным, нерешительным. А это создает предпосылки к материальной победе над таким противником. Еще Суворов отмечал, что сила духа — оружие долгосрочное и использовать его полководцу очень непросто. В XIX веке многие военачальники и мыслители рассуждали о «борьбе воль», «победе духа», «моральном давлении на врага», догадываясь о предстоящем росте значения духовного оружия в борьбе. Но лишь в XX веке, когда империализм был решительно потеснен новой, социалистической общественно-экономической формацией, в полной мере проявилась в духовной области вся острота классового противоборства двух диаметрально противоположных систем. Исторические истоки психологической войны.В библейской легенде упоминается о том, что Гедеон, ведя войны со своими многочисленными противниками, регулярно прибегал к военным хитростям и запугиванию врага, Однажды он смог так запугать противника, что тот, впав в смятение, ударил по своим войскам. Древние рукописи сообщают вам о том, что римляне, перед тем как совершить [43] поход на врага, распространяли слухи о превосходстве своих легионов, невиданной храбрости римлян и их неодолимой решимости добыть победу. Еще в древности применялись самые различные приемы духовного воздействия на противника, иногда весьма оригинальные, необычные. Так, в сочинениях древнегреческого философа и историка Плутарха содержится один любопытный и поучительный фрагмент, суть которого сводится к следующему. Когда в Риме узнали о том, что царь этрусков готовится совершить нападение на земли римлян, в лагерь этрусков был направлен патриций Муций Сцевола. Прибыв во враждебный лагерь, Сцевола долго отговаривал этрусков от намерения напасть на Рим и даже соглашался принести дары воинственному противнику. Царь этрусков был непреклонен: «Рим должен пасть!» Тогда Муций Сцевола, исчерпав все доводы, использовал в переговорах последний аргумент: он вытянул руку над огнем очага и хладнокровно сжег ее. Царь этрусков был потрясен силой духа посланца римлян. Его решимость напасть на Рим была поколеблена: ведь он увидел, как сильны духом и мужественны те, на кого он собирается напасть. В этой внешне бесхитростной древней легенде заключен глубокий философский смысл: высокая моральная стойкость своих войск является одновременно и фактором, парализующим волю противника к борьбе и победе. — 33 —
|