|
Это – апатия «наверху», какая-то замедленность реакции, желание спрятать голову в песок, забыть о реальности. Как у забеременевшей гимназистки, которая все надеялась, что «рассосется». Но можем ли мы упрекнуть вождей – ведь та же заторможенность внизу, когда уже и смерть у порога. Пишут, что вооруженные бандиты в Чечне выгнали 300 тысяч русских – среди них множество казаков. В каких-то станицах изнасиловали женщин. А что же в это время казаки? На всех форумах в Москве сидят в передних рядах – бравые, с какими-то крестами на груди. Что с ними случилось? Ведь всегда на Кавказе русским жилось непросто, но все побеждал здравый смысл. Ведь на переднем крае с «татарами» (как называли горцев) уживались даже не казаки, а переселенцы-сектанты, будущие «непротивленцы». Знаток Кавказа В.Величко пишет в 1904 г.: «Конечно, первым русским переселенцам, нашим сектантам, приходилось-таки первое время отведать татарского кинжала. Предки нынешних сентиментально-безумных духобор, доведенных до истерии графом Толстым, смотрели на этот вопрос весьма реально и татарским разбойникам давали кровавый отпор; дошло до того, что ни один вооруженный татарин не смел показываться на несколько ружейных выстрелов от сектантских селений, и духоборы достигли полной безопасности. Благодаря энергии сектантов, русское имя было в татарском населении поставлено высоко, и теперешним русским поселенцам неизмеримо легче иметь дело с татарами, чем с какими бы то ни было другими соседями». Нынешняя ситуация трагична. Впервые в истории государство российское совершенно определенно и четко отказалось защищать не только русские интересы, но и жизни русских людей. Но вместо того, чтобы сплачиваться для своей защиты, люди надеются только на милость – на милость не друзей, а угнетателей. Такие народы, каким стали сегодня русские, «должно резать или стричь». Нас, поскольку уже полностью остригли, будет выгоднее зарезать – если не встряхнемся. 1996 С Новым 1999 годом!В конце прошлого года, увидев проект бюджета, многие из беззаботных еще вчера людей почувствовали, как повеяло холодком гибели. Впервые всерьез. А то все это было как-то далеко, абстрактно. Ну, Камчатка замерзает, где-то там врачи голодают. Но обо всем этом Миткова сообщала с такой загадочной улыбкой, что наш средний интеллигент ощущал себя под защитой – мировая закулиса его не сдаст, что-нибудь придумает, что-нибудь подкинет. Ощущение безвыходности возникает сегодня не от конкретной угрозы, а от нарастающего чувства, что все мы вовлечены в какой-то шизофренический карнавал. Вроде бы ясно, что общество расколото, но в чем раскол? Как он выражается в политике? Перед каким выбором мы стоим? Из каких альтернатив должен выбирать простой гражданин, чтобы решиться поддержать ту или иную сторону? Еще недавно мы имели хотя бы туманную иллюзию выбора. Чубайс мерзавец, это было ясно. Он тянул нас в какой-то рынок, который на деле оказался полным блефом и обманом, при котором вытряхнули наши карманы, превратили в деньги все, что можно продать и вывезли за рубеж. Но образ Чубайса давал хоть какой-то смысл, хотя бы создавал успокаивающее ощущение существования чего-то иного, а значит, наличия путей. Сегодня оказывается, что от того камня, который мы считали распутьем, дорог никаких и нет! Ни налево, ни направо, ни прямо. Назад – ни-ни. — 114 —
|