Новый военный гуманизм: уроки Косова

Глава 3. Оценивая гуманитарные намерения

Одних событий в Косове вполне достаточно для того, чтобы не принимать в расчет первостепенный и самый возвышенный из всех аргументов, выдвигавшихся в пользу применения силы, — то, что натовские бомбардировки, предпринятые с гуманитарными намерениями, открывают новую эпоху, в которой правящая миром сверхдержава и ее «младшие братья» в порыве ранее не замеченного за ними великодушия обещают нам проложить дорогу к новой эре гуманизма и справедливости.

Помимо свидетельств, которыми изобилуют Балканы, есть и другие элементарные способы проверить на истинность данный тезис, провозглашаемый столь торжественно и авторитетно — спросить, как цивилизованные государства ведут себя в других местах. Действительно, тогда нам придется нарушить правило, требующее от нас ограничить свое внимание преступлениями официальных врагов. Но давайте простим себе этот грех, при том, что будем, однако, по-прежнему держаться главного принципа: знакомой идеи о «смене курса», согласно которой прошлое не должно вторгаться в нашу Дискуссию и запутывать ее. В данном случае это означает, что мы должны исключить из обсуждения все, что происходило в период «холодной войны», когда были допущены ошибки — кстати сказать, простительные. Иллюстраций нашей идеи существует великое множество, так что мы их здесь опускаем1.

Почему нам следует столь строго придерживаться данной доктрины? Это станет тотчас понятно всякому, кто от нее отклонится. Он, например, сможет обнаружить, что преступления «холодной войны» едва ли имеют что-то общее с конфликтом, как это порой признается в рамках закрытых от прессы дискуссий на высшем уровне, и что модель политики до начала «холодной войны» мало чем отличается от таковой по ее окончании, кроме разве что публичных разъяснений этой политики и того, как сказалось на международных отношениях исчезновение самого объекта угрозы2.

Так что давайте все же придерживаться нашей идеи, отступив при этом от второго ведущего принципа, согласно которому мы должны сосредоточить, подобно лазерному лучу, свое внимание только на преступлениях избранных врагов — в данный момент на сербских злодеях. У такого отступления есть как минимум два достоинства: во-первых, оно позволит нам испытать «новый гуманизм» на истинность; и во-вторых, мы сможем заняться вопросами, крайне важными по любой нравственной шкале.

Вероятно, есть смысл ненадолго отвлечься от темы и вспомнить некоторые трюизмы. Первый из них заключается в том, что люди изначально несут ответственность за возможные последствия как собственных действий, так и бездействия. Второй состоит в том, что озабоченность моральными вопросами (преступлениями и пр.), вероятно, бывает разной, и в одних случаях она способна возыметь положительный эффект на события, а в других — нет (хотя, конечно, это не единственное различие). Отсюда вывод: чем больше возможностей, тем выше ответственность, и тот, кто свободнее, по идее, должен платить за свои действия не столь дорогой ценой. Стало быть, ответственность привилегированных людей, живущих в более свободных обществах, куда выше ответственности тех, кто лишен привилегий или может понести суровое наказание за свою честность и нравственную прямоту.