|
Сейчас идет патриотический подъем, и если его не закрепить институционально, то возможны самые негативные последствия. Чтобы Россия смогла эффективно выдерживать нарастающую конфронтацию с Западом, стране и обществу нужен совершенно иной настрой. Стоит сделать шаг назад, последствия будут фатальными. Остановить наступление (на Запад и на пятую колонну — во всех смыслах) — равнозначно тому, чтобы начать отступление. Поэтому сейчас мы приближаемся к новой принципиально важной точке: признанию/непризнанию хунты. Если мы, пусть косвенно, признаем ее (согласившись вести переговоры, признав, пусть с оговорками, выборы в мае), мы существенно ослабим наши позиции. Сейчас российская власть (Путин/Лавров/Шойгу) и основные СМИ ведут себя строго по-евразийски. Это образцовый патриотизм. Но для многих держаться на такой планке чрезвычайно непривычно и трудно. На время (переворот в Киеве, Майдан и Крым) все собрались, но это многими воспринимается как временный форс-мажор. На самом же деле мы вошли в острую стадию Великой Войны Континентов, и темп, риски и моменты решения будут становиться только более интенсивными. Вот почему так важно строго держаться прямой евразийской патриотической линии на всех фронтах — включая аналитику, СМИ, культуру, образование. Пятая колонна — это очень серьезно. Это самый настоящий жестокий, холодный и профессиональный враг. Геополитический. Термин «пятая колонна», появившийся в период гражданской войны в Испании, в современной российской публицистике используется активно и широко. Его значение определилось в наших условиях довольно точно. Поэтому данный термин имеет строго определенные смысловые рамки. Это понятие приобретает смысл тогда, когда мы четко и однозначно признаем наличие радикальной конфронтации между Россией, с одной стороны, и США и зависящими от них странами НАТО — с другой. Данная конфронтация не может быть описана в идеологических терминах, так как и Россия, и страны Запада являются демократическими обществами с капиталистической рыночной экономикой и преимущественно либеральной идеологией (индивидуализм, гражданское общество, свобода слова, передвижений, совести, права человека и т. д.). Не подходит и модель восточного христианства против западного, что предопределяло противостояние православной Российской Империи (и, ранее, Московской Руси) и католико-протестантской Европы. Сегодня и Россия, и Запад представляют собой секулярные светские общества. Поэтому для точного определения природы этой конфронтации пригодна только и исключительно геополитика, рассматривающая мировую историю как планетарную дуэль цивилизации Моря (Запад) и цивилизации Суши (сердечная земля, Heartland, Россия), то есть как Великую Войну Континентов. — 97 —
|