|
Г.Свиридов писал в своих «Записках»: «Художник различает свет, как бы ни был мал иной раз источник, и возглашает этот свет. Чем ни более он стихийно одарен, тем интенсивней он возглашает о том, что видит этот свет, эту вспышку, протуберанец. Пример тому — великие русские поэты: Горький, Блок, Есенин, Маяковский, видевшие в Революции свет надежды, источник глубоких и благотворных для мира перемен». А мы именно перестали слышать великих русских поэтов и отбросили «свет надежды, источник глубоких и благотворных для мира перемен». Поразительно и то, что оба антисоветских течения, будучи антиподами в отношении к модернизации (модернизаторы‑демократы и консерваторы‑почвенники), соединились в поддержке того регрессивного пафоса перестройки и реформы, который, если бы хватило сил у реформаторов, означал бы просто ликвидацию России как страны, народа и культуры. Наглядный пример такого соединения — совместная атака в конце 80‑х годов на Энергетическую программу СССР. Видимо, коррумпированная номенклатура и теневики инспирировали эту атаку из геополитических и корыстных целей (развал СССР по заказу Запада и расхищение огромных средств, ассигнованных на эту программу), но демократические и патриотические интеллигенты, создавшие культурное прикрытие для этой диверсии, были искренни. Эта искренняя ненависть к программе, очевидно необходимой для развития (и даже для сохранения) страны, для нас важна как явление культуры . Она — симптом глубокого духовного кризиса нашей интеллигенции в целом. Регрессивному отрицанию советского культурного проекта придало силу именно это соединение демократов и патриотов. Ведь главное в культурном строительстве русской революции состояло в том, что оно достигло почти невозможного — вписало идею развития и производные от нее модернизационные программы в «контекст традиционного сознания». В России это удалось сделать в гораздо большей степени, нежели в Японии и Китае, где американизация и обуржуазивание традиционного мироощущения заходит все дальше. Историк А.В.Голубев пишет: «Объективным итогом революции явилось то, что все общество или по крайней мере его социально активная часть приняли ценности развития и исторической динамики. Заметно выросла, хотя не сразу, культурная гомогенность общества. С одной стороны, были ликвидированы целые социальные категории, причем наиболее вестернизированные. С другой, — в историческую динамику включились десятки миллионов людей, вырвавшихся из традиционной культуры. Это был качественный скачок огромной важности».13 — 37 —
|