|
Более основательно повел дело М.С.Горбачев. Уже с 1987 г. все его действия в административной сфере представляли собой целостную программу разрушения советской государственности. Параллельный подрыв хозяйственной системы и мощная идеологическая программа парализовали всякую возможность сопротивления госаппарата. Мы видим, какую цену пришлось заплатить за ту административную реформу — развал СССР, паралич хозяйства, огосударствление мощного преступного мира, затяжные войны. Например, война в Чечне была “сконструирована” в ходе реформы власти и управления 1988‑1991 гг. Шаги той реформы казались необъяснимыми. Шли непрерывные слияния, расчленение и ликвидация ведомств. Один только КГБ испытал пять‑шесть “перестроек”. Шли внешне бессмысленные кадровые перестановки. Управление хозяйством было парализовано: ради “упрощения” была ликвидирована иерархическая отраслевая структура, а ради “сокращения штатов” уволены 593 тыс. управленцев среднего звена. Это на время уничтожило всю информационную систему управления страны. Уничтожению нашей “империи зла” помогло и то, что разрушение госаппарата заставило партийные органы отключиться от политики, пытаясь хоть в какой‑то степени компенсировать паралич управления через связи с местными парторганизациями. Когда толпы восторженных энтузиастов шли в 1991 г. разгонять райкомы и горкомы, это пушечное мясо “демократии” даже не понимало, что сидящие там люди три года чудом связывали разорванные нити управления и спасали от полного краха системы жизнеобеспечения и охраны порядка. В эпоху Ельцина это “реформирование” продолжилось, и к предыдущим причинам прибавилась одна очень весомая — на каждом этапе перехода к рынку стало так много прилипать к рукам реформаторов, что они были вынуждены создавать хаос просто в целях личной безопасности. Административная реформа — самый надежный способ спрятать концы в воду. Перетасовка кадров достигла такой интенсивности, что один министр ухитрился за весь срок своих полномочий ни разу не ступить ногой во вверенное ему министерство (ходил такой миф). Начальниками главков становились люди, не имевшие ни малейшего представления о той отрасли, куда они попали. На совещаниях они высказывали самые странные суждения — хоть стой, хоть падай. Но больше всего поражала во всей этой вакханалии живучесть государственного инстинкта в наших чиновниках. Вроде бы назначались проверенные, повязанные круговой порукой коррупции люди. Нет! Чуть‑чуть войдут в курс дела, поговорят с людьми — просыпается в них какое‑то смутное чувство, и начинают они сопротивляться реформе, ищут лазейки. Кто селу пытается помочь, кто транспорту, как‑то перехитрить Чубайса и соглядатаев из МВФ. — 142 —
|