|
К выводам, сходным с выводами доклада исследовательской группы ОКНШ, пришли и в аппарате Национального совета безопасности США в ходе работы над докладом по атомной политике Соединенных Штатов (СНБ-30). Как указывалось в докладе, «политика Соединенных Штатов должна обеспечить, чтобы в отсутствие установившейся и приемлемой системы международного контроля над атомной энергией не было принято ни одного обязательства, которые помешали бы нашей стране применить это оружие в случае военных действий. Само решение о применении этого оружия должно быть принято главой исполнительной власти, исходя из складывающихся обстоятельств». Итак, стремясь уберечься от внезапной атомной атаки, американские стратеги столкнулись с необходимостью самим готовиться к такому нападению. Справедливости ради следует отметить, что в июне 1947 г. в таком выводе не было ничего принципиально нового — еще в 1946 г. (и, кстати сказать, в книге, вышедшей в открытой печати, а не в засекреченном докладе) выдающийся американский военный аналитик, основополож- 469 ник ядерной стратегии Бернард Броди писал: «От начала до конца все будет подчинено нетерпимому страху каждой из сторон перед тем, что противник может в любой момент прибегнуть к этому ужасному оружию, — страху, который сам может спровоцировать превентивные действия». Кстати, сам Броди считал, что «необходимо прежде всего отказаться от тезиса, согласно которому «лучшей обороной является мощное наступление»... Если этот тезис станет догмой, интересам безопасности нашей страны и всего мира будет нанесен ущерб». Таким образом, уже на заре ядерного века американская военно-политическая мысль столкнулась с тем противоречием, которое она так и не смогла разрешить вплоть до окончания «холодной войны» — противоречием между официально провозглашенным статусом ядерного оружия как основы безопасности США и бесчеловечной сутью этого чудовищного оружия, несущего гибель всему живому на Земле. И никакие интеллектуальные ухищрения американских стратегов не смогли впоследствии разрешить это противоречие: авторы доктрины «массированного возмездия», доктрины «гибкого реагирования», доктрины Шлесинджера, а также других американских военно-стратегических доктрин были вынуждены на новых витках гонки ядерных вооружений сталкиваться с невозможностью обеспечить надежную безопасность Соединенных Штатов за счет количественного наращивания и качественного совершенствования «сверхоружия». Последнее никак не поддавалось вашингтонским стратегам: вместо того чтобы надежно служить интересам США, оно властно подчинило американских политиков и военных СВОИМ интересам, заставив их отказаться и от оборонительного характера американской военной доктрины, и от многих демократических принципов, на которых было основано американское общество. Именно ядерное противостояние способствовало в первую очередь появлению в политической жизни Соединенных Штатов крайне нездоровых тенденций, которые впоследствии были названы американскими историками «холодной войны» «имперским президентством» и «гарнизонным государством». — 356 —
|