|
Роберт Мэрфи в октябре 1947 г. изложил свою точку зрения по германскому вопросу: если лондонская встреча не приведет к взаимному продвижению, «очень скоро после нее мы будем обязаны разработать план политической организации Западной Германии. Разумеется, это будет серьезным шагом». В сторону США будут адресованы обвинения в расколе Германии, но Америке не следует реагировать на эти обвинения. «Мы примем этот удар, когда будем готовы к нему». Трудности возникнут в одном месте — в Берлине, окруженном советской зоной. «Это остров в сердце советской зоны». Русские «легко могут сделать нашу жизнь здесь невыносимой, и мы в конечном счете будем вынуждены покинуть Берлин»1. Итак, бесконечно враждебно относясь к своему прежнему советскому союзнику, Соединенные Штаты стали восстанавливать мощь страны, о которой в годы войны американский президент говорил, что «уровень жизни в Германии не должен превышать уровень жизни страны-победителя, Советского Союза». Если бы у советского народа и его руководства были железные нервы, то и тогда великая скорбь и отчаяние посетили бы их — к прежнему противнику отношение Запада было гораздо лучше, чем к стране, чьи 27 погибших миллионов сохранили цвет американской молодежи и свободу Америки как нации. Даже самый несведущий русский вскипал, видя циничную несправедливость. Америка нарушила свое слово, не оказав помощь голодающему Советскому Союзу, и тут же бросилась восстанавливать германскую мощь и хозяйство. Пусть история зафиксирует эту несправедливость. Как справедливо было бы зафиксировать и то, что ко времени открытия Лондонской сессии американцы уже сделали слишком многое для подрыва четырехсторонней системы германского урегулирования2. Лондон, после открытия 26 ноября 1 Murphy R. The Current Situation in Germany. Lecture, Washington, b.C, October 1947. 2 Smith J. The Papers of General Lucius D. Clay: Germany, 1945—1949, v.I, Bloomington: Indiana University Press, 1974, p. 351, 440, 448, 458— 464, 491. 450 1947 г. Сессии Совета министров иностранных дел, стал ареной взаимных обвинений. Франция закрыла глаза на свою вечную германскую проблему, теперь она жалась к Соединенным Штатам. Более того: французская делегация стала инициатором тайных встреч западных участников сессии, где германская проблема решалась в отсутствии Советского Союза. Очень благородно по отношению к России, дважды в XX веке спасшей Париж. У Молотова не было никаких оснований сомневаться в том, что Россия теперь, когда ее молодая кровь не нужна для свободы и процветания западных стран, снова оказалась в одиночестве. Удивительно ли то, что советская сторона ответила яростными обвинениями, интенсификацией пропаганды, всеми доступными методами. Пусть западный историк скажет, что любая западная страна действовала бы иначе, окажись она в изоляции и с восстанавливаемым прежним смертельным врагом? — 341 —
|