|
Идеи заверил Рузвельта, что русские определенно вернут себе прибалтийские провинции. Президент сказал, что это может вызвать американское противодействие. Облако на горизонте обозначилось довольно отчетливо. Государственный секретарь Корделл Хэлл так обобщает встречу с Иденом: «Мы оба пришли к согласию в определении огромной важности возможного будущего России и ее курса в отношении Европы и в мировых делах в целом. Я спросил его мнение о возможном курсе России — в дополнение к прежней изоляции — после приобретения ею дополнительной территории вдоль ее европейских границ, учитывая при этом ее высокую степень вооруженности; что было бы в ее интересах, экономических и прочих, — стать частью мира и взять на себя всю ответственность, проводя здравую практичную политику международного сотрудничества в важнейших вопросах»2. Рузвельт же считал, что мир будущего следует строить на соотношении реальной силы. Вскоре после отбытия Идена Рузвельт приоткрыл окно в мир своего анализа, пригласив журналиста Форреста Дэвиса на уик-энд в Белый дом. Его статья, предварительно проверенная президентом, появилась в «Сатэрдэй Ивнинг Пост» весной 1943 г. Мир будущего, писал Дэвис, должен основываться на «факторе мощи». Версальская система рухнула из-за пренебрежения к этому фактору, ввиду того что Лига Наций была идеалистической мечтой, не имеющей под 1 Eden A. The Eden Memoirs: The Reckoning. London: Cassell, 1965, p. 372-374. 2 FRUS, 1943, v. III, p. 12. 27 собой твердого основания. Требуется «хладнокровная, реалистическая техника». На этот раз США будут участвовать в мировом соотношении сил. И мощным фактором будет Россия. «С ослабленной Германией и Францией в руинах Россия становится единственной первоклассной военной державой на континенте»1. Мнения Западные союзники делились своими оценками той страны, которая в данный момент сдерживала основную мощь Германии, той страны, от выживания которой зависело будущее и англосаксонского мира. Президент и премьер-министр обратились к анализу положения третьего из главных участников складывающейся коалиции — России. Разведка и радио сообщали о жестоких боях на советско-германском фронте, об отступлении немцев под Москвой. Рузвельт сказал, что Сталин возглавляет «очень отсталый народ» и это многое объясняет. Но Россия — огромная страна, и мир будущего можно построить только в союзе с ней. Черчилль вспомнил те дни, когда руководил английской интервенцией и белые армии вплотную подошли к Туле. «Я прощу их теперь, — сказал Черчилль, — в пропорции к числу убитых ими гуннов». — «Простят ли они вас?» — откликнулся на слова Черчилля Гопкинс. «В пропорции к числу танков, которые я пошлю», — ответил Черчилль. В действиях Черчилля уже на этом этапе видно долговременное стратегическое планирование. Он сообщал Идену, находившемуся в тот момент в Москве: «Никто не может предсказать, каким сложится баланс сил и где будут стоять победоносные армии в конце войны. Вероятно, однако, что Соединенные Штаты и Британия, не истощив своих сил, будут наиболее вооруженным и экономически самым мощным блоком, который когда-либо видел мир, а Советский Союз будет нуждаться в нашей помощи значительно больше, чем мы в его». Черчилль поручил Идену обсудить со Сталиным возможность посылки английских войск на Кавказ и не исключал для — 18 —
|