|
1Шервуд Р. Рузвельт и Гопкинс. Москва, 1956, т. 2, с. 143, 180 Здесь назревало второе противоречие, вызвавшее позднее «холодную войну». География не изменялась, и Россия после смертельной борьбы продолжала оставаться соседом могучей Германии, находясь в окружении малых, и часто враждебных, стран. Из Вашингтона проблема могла видеться как академическая либо решенная новым могуществом Соединенных Штатов. Но из Москвы данная проблема смотрелась как возможность ужасающего будущего. Недаром Сталин постоянно говорил об удивительной работоспособности и талантливости немцев — им для восстановления своей мощи понадобится всего несколько лет (он был прав). Полная нечувствительность Лондона и Вашингтона рождала у русских чувство, что в случае кризиса с ними поступят так, как поступали до 6 июня 1944 г. — предложат самим искать тропу выживания. Ситуация усложнилась твердостью британской позиции. Энтони Иден категорически отказался даже рассмотреть проблему, его возмущала сама постановка вопроса о расчленении Германии «по мере необходимости сохранения мира и безопасности»1. В результате идею раздела Германии на несколько государств послали в специальную комиссию. (Президент Рузвельт справедливо полагал, что там она и умрет.) Итак, по вопросу Германии Соединенные Штаты и Британия добились в Ялте своего подхода к германской проблеме. Проявив при этом жестокую нечувствительность. Даже Рузвельт и Гопкинс решили занять необязывающую позицию. Роль Франции. Сталин был против предоставления Франции зоны оккупации в Германии — эта страна, по его мнению, открыла свои двери немцам и меньше, скажем, югославов, участвовала в войне. Польша в этом отношении имеет больше прав. Но западные союзники не только дали Франции оккупационную зону, но и место в Контрольном совете (что Сталин принял, молча, не желая обострять отношения с Западом). Подмандатные территории. Рузвельта волновал вопрос о подмандатных территориях. 9 февраля 1945 г. Стеттиниус предложил включить в повестку дня работы грядущей учредительной конференции ООН вопрос об опеке. Более того, с американской точки зрения Хартия ООН должна была содержать положения об опекунских правах отдельных стран. Характерна реакция У. Черчилля, на жизненных силах которого, видимо, сказалось 1 Yalta Papers, p. 656. 181 напряжение этих дней, ослабившее даже его огромные жизненные силы. По поводу предложения об опеке он воскликнул: «Ни при каких обстоятельствах я не соглашусь на то, чтобы шарящие пальцы сорока или пятидесяти наций касались вопросов, представляющих жизненную важность для Британской империи. До тех пор пока я являюсь премьер-министром, я никогда не отдам под опеку ни пяди нашего наследства». Сталин поднялся со своего кресла и зааплодировал. Черчилль тотчас же обратился к Сталину с вопросом: как он отнесется к превращению Крыма в международную зону отдыха? Сталин сказал, что был бы рад превратить Крым в постоянное место встреч большой тройки. Стеттиниусу пришлось успокаивать Черчилля. Американцы, доверительно шептал он, не посягают на Британскую империю. Речь идет лишь о подмандатных территориях Лиги Наций, территориях, принадлежавших поверженным противникам, и о тех территориях, которые готовы встать под контроль ООН добровольно. Было решено, что еще до созыва учредительной конференции постоянные члены Совета Безопасности проведут консультации по поводу системы опеки. — 133 —
|