|
— Слезы, — доказывает он, — для женщин и детей. Не для мужчин. — В его голосе звучит гнев. — Повторите это еще раз, — требую я. — Слезы не для мужчин. — Громче! — СЛЕЗЫ... НЕ ДЛЯ МУЖЧИН! — Он дрожит. — Вы дрожите, — говорю я ему. — Дрожите сильнее! Он пытается. Его подбородок трясется. На глаза накатываются слезы. — Станьте своими глазами! — командую я. — Кажется, мы сейчас заплачем, — понимает он и вдруг разражается рыданиями. — Женщины в самом деле обижают вас! — кричит он Теду. — Они и меня обижали всю жизнь... Сцена окончена. Кризис миновал. Клиент переживает то, чему так упорно сопротивлялся. Чтобы достичь этой точки, он посещал терапевтическую группу в течение полугода, и впереди у него еще шесть месяцев. Если он не испугается или не бросит терапию раньше времени, дальнейшее развитие отношений с группой может помочь ему принять естественность проявления душевной боли. Постепенно он введет ранимость в круг приемлемых для себя форм реагирования, ослабив свои активные, так называемые "мужественные", реакции на боль и усилив свои так называемые "женственные" реакции. Таким образом, если он раньше времени не прекратит терапию, то фактически станет актуализатором, и промышленность получит не только хорошего специалиста, но и чуткого человека. Поведение терапевта в такой группе отражает его открытость по отношению к активным и пассивным возможностям собственного реагирования на ситуацию. Он должен не только пассивно принимать манипулятора как личность, но и активно фрустрировать последнего в сферах его фиксаций. Он фрустрирует попытки манипулятора сопротивляться переживанию внутреннего конфликта и его отказ допускать противоположные качества своей личности в поле сознания. Терапевт делает это в основном путем описания поведенческих проявлений манипулятора во время психологического кризиса ("Кого вы хотите пнуть?", "Вы дрожите" и т.д.). Он сосредотачивает внимание на беспокойстве манипулятора в связи с противоположным качеством, которое нуждается в развитии, и может спросить у него, как я спросил у инженера: "Что вы чувствуете в связи с причиненной вам болью? Что она заставляет вас говорить? Как вы сопротивляетесь ей?" Чаще всего ответы манипулятора будут именно такими, как в нашем случае: "Человек не должен показывать, что ему больно". Далее терапевт говорит: "А что в этом плохого?" Здесь манипулятор оказывается зажат с двух сторон: он вынужден либо настаивать на том, что ранимость — нездоровое проявление человеческой природы, либо признать, что ранимость естественна, и измениться. Последующее замешательство нарушает существующее в нем равновесие, которое затем может быть восстановлено на новой основе. — 92 —
|