|
Нельзя не сказать и о том, что вся эта кампания с ее ссылками на опыт США была исключительно недобросовестной, и интеллигенция несет вину как профессиональное сообщество, на которое люди привыкли надеяться как на контролера достоверности сообщаемых важных сведений. Во‑первых, утверждение «фермер в США эффективнее, чем колхозы в России», является некогерентным – системы просто несравнимы. Можно измерить «эффект » – продукт производства в натурных или условных единицах. Но очень трудно привести к единому эквиваленту ресурсы (природные, материально‑технические и др.). Такой попытки ни идеологи реформы, ни их «группа поддержки» никогда не делали и проблему замалчивали. Если бы мы представили фермерскую и колхозную системы в квази‑сравнимом виде – оценили хотя бы грубо основные «входы» ресурсов, то, на мой взгляд, вышло бы, что колхозы были невероятно, почти фантастически более эффективны, чем фермы. Но сприть об этом не стоит – достаточно того, что такого сравнения не делалось, и тезис о более высокой эффективности американских ферм надо считать необоснованным. Я думаю, что если американских фермеров привезти и заставить работать в России с теми средствами, что имеют наши крестьяне , то они произведут гораздо меньше, чем наши. Если оставить их в России надолго, то они станут похожи на наших крестьян178. Если же отвезти в США русских крестьян, то они, пока будут оставаться крестьянами, в одиночку тоже выработают меньше, чем фермеры (а если оставить их там надолго, то сами станут фермерами – приспособятся к системе). Это и значит, что системы несравнимы. Другое дело, если бы наши колхозники в СССР получали лучшие машины, удобрения, средства защиты растений, дороги и т.д. – эффективность быстро бы шла в гору (как это, впрочем, и было до 1988 г.). Или если бы они в США смогли, гипотетически, образовать достаточно большие зоны крестьянского жизнеустройства – тогда бы они наверняка удивили мир своей эффективностью. Легкая вера в то, что фермер эффективнее крестьянина, даже кооперативного – продукт вульгарного истмата, из которого мы восприняли ложную идею о том, что новые производственные отношения всегда эффективнее старых. Это механистическое, примитивное представление – новое и старое различаются как системы, а не по одному какому‑то элементу. Крестьянин – фигура средневековья, феодализма, фермер – фигура индустриальной цивилизации. Значит, фермер эффективнее. Кстати, идеологи перестройки старательно укрепляли этот стереотип, говоря о крепостничестве колхозов, о колхозе как «большевистской общине» (А.Н.Яковлев). Это, мол, по сравнению с фермерами предыдущая формация. — 228 —
|