|
Вряд ли кто‑то будет отрицать, что во время перестройки была подвергнута разрушению вся политическая культура советского общества. Но ведь политическая культура – важная и неотъемлемая часть культуры в целом. Английский политолог Арчи Браун во введении к важной книге дает такое определение: “Политическая культура – субъективное восприятие истории и политики, фундаментальные верования и ценности, фокус идентификации и лояльности, сумма политических знаний, чаяния, которые являются продуктом специфического исторического опыта наций или групп”146. Из этого видно, во‑первых, что политическая культура является важной составной частью культурного ядра общества. Следовательно, власть и культурные течения, которые оказывают радикальное разрушительное воздействие на сложившуюся в обществе политическую культуру, неизбежно провоцируют тяжелый культурный кризис. Кроме того, политическая культура есть “продукт специфического исторического опыта” народа. Значит, радикальные политические действия, противоречащие этому опыту, означают разрыв с исторической традицией, что неизбежно вызывает глубокий раскол общества. Западные политологи выделяют именно то направление во всей программе перестройки, которое в наибольшей степени противоречило политической культуре СССР и поэтому несло в себе предпосылки национальной катастрофы. А.Браун пишет, что важнейшей ценностью доминирующей советской политической культуры являлся порядок . Страх перед беспорядком и хаосом объединяет все социальные группы – рабочих, крестьян, интеллигенцию, управленцев. Мы прекрасно знаем, какой “специфический исторический опыт” лежит в основании этой ценности – разрушение государственности и тяжелейшая гражданская война 1917‑1921 гг. И что же общество наблюдало в ходе перестройки? Именно подрыв государственности и буквально искусственное создание хаоса – с взрывом массовой преступности, кровопролития в национальных конфликтах и терроризма. Советологи сравнивают Горбачева с “Мартином Лютером, который стремился разрушить или существенно ослабить косные институты правящей церкви”. Это в их устах – большой комплимент, хотя они прекрасно знают, что Реформация унесла в Германии 2/3 человеческих жизней. С.Бялер, так высоко оценивший роль Горбачева, директор Института международных изменений Колумбийского университета, точно определяет суть действий верхушки КПСС: “Начиная перестройку, Горбачев и его помощники в руководстве инициировали процесс, который не поддается полному контролю и которым нельзя всесторонне управлять” (с. 111). Бывший в 1991 г. премьер‑министром СССР В.В. Павлов писал, что “ни в начале, ни в середине 80‑х годов вопрос о политической нестабильности не стоял. Перелом произошел в 1987 г., когда Горбачев сделал резкий поворот от экономических реформ к политическим”147. — 198 —
|