|
В массовом сознании было создано ложное мнение, что Павлик Морозов олицетворяет фанатическую приверженность тоталитарной идее и преданность власти, ради которых идет на предательство отца. Это представление стало настолько всеобщим, что даже видные деятели "красной" оппозиции, не говоря уж о писателях-патриотах типа В.Крупина, включили его в свой арсенал. Так, о Гайдаре говорилось, что он — новый Павлик Морозов ("предал дедушку"). Те, кто глумился над образами Зои и Павлика, стремились подрубить опору культуры и морали — разорвать всю ткань национального самосознания. А ткань эта — целостная система, строение которой нам неизвестно. И достаточно бывает выбить из нее один скрепляющий узел, как вся она может рассыпаться, "угаснуть, как пламя свечи". Сегодня мы видим, что наши культурные нормы не угасли, как пламя свечи. Мир символов не разрушен, и "Реформации России" не произошло. Но травмы нанесены огромные, и общественное сознание надолго ослаблено, а в личном плане для многих эти десять лет были периодом тяжелых душевных пыток. §6. РАЗРУШЕНИЕ ЯДРА НРАВСТВЕННОСТИ"Размягчение" морали и нравственности — важный этап в разрушении всего культурного ядра общества и снятии психологических защит против манипуляции. Потому и говорят — устои. С конца 80-х годов в СССР велась большая и хорошо разработанная программа по размыванию, а потом и снятию нравственных норм и запретов и внедрению аморальных установок. Главное, конечно, в том, что аморальной стала сама реальность разрушаемого общества, но здесь для нас важно использование этой объективной аморальности как средства воздействия на сознание. Эта безнравственность возводилась средствами массовой информации в норму. Вот самый поверхностный слой морали — нормы приличия в человеческих отношениях. Вряд ли кто-то не согласится, что тот стиль политической "критики", который был принят на телевидении во время выборов в Госдуму в 1999 г., означал разрыв с нормами приличия. Наиболее полно этот разрыв выразил С.Доренко в своих издевательствах над Е.М.Примаковым и Ю.М.Лужковым. Это совершенно не связано с проблемой обоснованности критики, речь именно о приличиях. В начале 90-х годов нарастающее хамство еще воспринималось как выражение страсти реформаторов, их клокочущей ненависти к коммунистам (и, как ни странно, казалось поэтому объяснимым и чуть ли не оправданным). Но теперь это было хамство по отношению к своим. Иными словами, хамство как принцип. Стандарты, впрочем, задала сама власть. Выставляемая напоказ аморальность стала ее символом веры. Это сильно ударяет по сознанию, просто ставит людей в тупик. Чубайс, чуть ли не второе лицо в государстве, прямо говорит, что власть обязана врать. О чем после этого спорить! Управделами президента П.Бородин с хохотом комментирует выданный в Швейцарии ордер на его арест — и тут же назначается на новый высокий пост. Уголовные дела на высших чиновников типа В.Шумейко закрываются по указанию Кремля, немыслимые документы о воровстве и коррупции приближенных к вершине власти людей публикуются в книгах — без всяких для них последствий, кроме их глумливого смеха. Сама эта наглость — инструмент воздействия на сознание. — 162 —
|