|
Конечно, на это можно возразить, что это пустяки, поскольку оппозиция в конце концов победила. Я не считаю эту позицию оправданной, особенно для тех, кто думает о будущем демократии. Даже отчаянные киберутописты согласятся: вовсе не применение определенных цифровых средств обеспечило уход правителей Египта и Туниса. Это результат влияния благоприятных политических, социальных и культурных факторов в сочетании с техникой. Да, техника сыграла важную роль в мобилизации, но это стало возможным лишь потому, что этому способствовали остальные условия. Нетрудно представить себе, что если бы политическая ситуация сложилась иначе, то египетский и тунисский диктаторы, несмотря на возмущение в “Фейсбуке” и “Твиттере”, сохранили бы власть и пролили еще немало крови, как это произошло в Иране в 2009 году. Поражение “Зеленой революции” было вызвано не тем, что революционеры мало писали в “Твиттере” (на улицы и так вышло множество людей), а ответными маневрами режима Ахмадинежада. Утверждать, будто события в Египте и Тунисе показали, что демократия, питаемая “Фейсбуком”, обречена на успех, и игнорировать авторитарный аппарат слежки, пропаганды и цензуры не просто неверно, но безответственно, когда речь идет о выработке политики будущего. Неверное использование технологий заслуживает внимания всегда, даже в тех случаях, когда все хорошо кончается, поскольку такой благополучный исход обусловлен факторами, не имеющими отношения к технологиям. “Фейсбук” и “Твиттер” были доступны египтянам и тунисцам в течение нескольких лет, предшествовавших восстанию. Вероятно, кто-то скажет, что этот период важнее всего, так как интернет расширил сферу публичного во многих арабских странах и попутно помог лишить египетский и тунисский режимы легитимности. Такое предположение заслуживает рассмотрения. Однако это не показатель успеха: примеры России и Китая показывают – чтобы сделать эту расширившуюся сферу публичного восприимчивой к идеологическим запросам государства, нужно лишь немного таланта, денег и технических знаний. Но даже если выяснится, что “Фейсбук” и “Твиттер” действительно сыграли важную роль в инициировании акций протеста, само по себе это не повод праздновать победу. Я твердо убежден, что видеть цифровую составляющую “арабской весны” в радужном свете, основываясь только на том, как она помогла мобилизовать людей, значит исходить из очень узкого понимания политики и истории. Редкая революция заканчивается в момент свержения диктатора. Годами, даже десятилетиями, враждующие партии борются друг с другом в условиях образовавшегося политического вакуума. Поэтому чтобы понять, на самом ли деле “Фейсбук” и “Твиттер” оказали положительное влияние на “арабскую весну”, недостаточно сосчитать людей, пришедших на митинг благодаря “Фейсбуку” и “Твиттеру”. Акции протеста обычно знаменуют начало, а не финал революции. — 241 —
|