|
Интеллигент-демократ скажет, что все это — издержки революции, что мы переболеем этим периодом бесправия и бандитизма, а потом общество стабилизируется, и будет наведен порядок, как после гражданской войны 1917-1920 гг. Судя по тому, что мы видим и слышим, эти надежды иллюзорны (что прямо признал и сам обер-полицмейстер А.Мурашев: "У нас будет, как в Чикаго"). В реформу уже заложен, и можно утверждать, что сознательно, генотип не производительного, а криминального капитализма. По мере укрепления он будет не терять, а усиливать свой преступный характер — это говорит не только криминология и теория капитализма, но и весь исторический опыт. Нынешний политический режим оздоровить общество уже не сможет. Он не хозяин, а подручный. Возврат к какому-то праву будет возможен лишь после принципиальной смены курса реформ и уже обойдется большой кровью. Тем большей, чем позже это случится — каждый день в банды втягиваются и связываются круговой порукой все новые юноши, подростки и даже дети. Посмотрите, как быстро меняются лица, разговор и поведение мальчиков, которые на перекрестках протирают стекла машин у нуворишей. Это — рекруты оккупирующих город банд. Да дело и не только в этой реальности смутного времени. Дело в том, что идеальные представления о правовом государстве у "чистых" идеологов нашей демократии предполагают полное разрушение основ правовой жизни в России. А с другой стороны, политические представления демократов-практиков на деле тяготеют не к праву, а тоталитаризму[23]. Самым искренним и идеологом перестройки считается академик А.Д.Сахаров. В отношении концепции правового государства он и провозгласил принцип, приведенный в эпиграфе. Эта лаконично выраженная мысль означает полный и необратимый разрыв со всей той системой права, которая существует в традиционном обществе, разрыв непрерывности всей траектории правосознания России. Суть в том, что правосознание и даже система права у нас не были записаны в законах. Конечно, в любом обществе система права базируется на господствующей морали, на представлениях о допустимом и запретном, но в современном обществе все это кодифицировано в несравненно большей степени, поскольку в нем разрушена единая ("тоталитарная") этика. В традиционном обществе право в огромной своей части записано в культурных нормах, табу, преданиях и традициях. Эти нормы до такой степени сливаются с правовыми, что большинство людей в обыденной жизни и не делают между ними различия. СССР в понятии демократов не был правовым государством, но существовали неписанные моральные нормы, которые считались даже законом (то есть, большинство людей искренне верило, что где-то эти моральные нормы записаны как Закон). Когда власти эти нормы нарушали, они старались это тщательно скрыть[24]. — 50 —
|