|
Забрали мы Лёху на Изоплит. Это был первый человек, который пришёл к нам сам. Перед тем как прийти, Лёха, естественно, упоролся. Пристегнули его к кровати. На следующий день его начало колбасить. Ночью он увидел на оконной решётке проволоку. Приподнявшись, дотянулся до неё зубами, перегрыз, зубами же согнул из неё отмычку, отстегнул один наручник, потом без труда отстегнул второй и попытался убежать. Его, конечно, тут же поймали, всекли и пристегнули наручниками к оконной решётке. Но Лёха не сдался. Под утро он вышел к охране с решёткой на спине. Охрана растерялась. «Пацаны, где здесь автобус останавливается?» — спросил Леха. Все расхохотались. Леха получил заслуженное прозвище Коперфильд. Я много разговаривал с Лёхой и узнал его нехитрую историю. Жил он на углу Восстания — 40-летия Октября, учился в 81-й школе. Воспитывала его одна мать. Колоться начал в 13 лет ханкой. «Как начал, Лёха?» — спросил я его. «Курить начал. Курили все. Потом ханка, потом героин. Все кололись. Сейчас кто умер, кто в тюрьме». — «А как решил к нам прийти?» — «Пошёл с утра на Уралмашевский рынок что-нибудь украсть. Из дома уже тащить было нечего. Накануне из пустого холодильника унёс последнюю бутылку подсолнечного масла. И украсть-то ничего не успел. Поймали меня опээсовцы и отлупили. Пригорюнился я. Вот, сволочи, за что, думаю, напинали, ведь мы — наркоманы, люди безобидные... Пока думал, ноги снова понесли меня на рынок. Меня опять поймали и напинали. Вот, думаю, мерзавцы. Насколько, думаю, меня так хватит?..» У нас Лёху любили все. Он был весёлый и независимый. Видимо, по этой причине он и конфликтовал с Игорем. Через 8 месяцев Лёха сбежал. Устроился на работу. Через 4 месяца пришёл на Изоплит к себе на выпуск и остался работать у нас. Это был первый человек, который проблемы Фонда воспринимал как свои личные. Лёху и его друга тоже Лёху Половникова закрепили за Верх-Исетским райотделом. Работали день и ночь. Лёха не давал покоя никому. Надо было видеть как он уговаривал начальника ОБНОН Верх-Исетского РУВД Федора Загнибороду что-нибудь сработать. «Алё, Федор Михайлович. Ет Лёха Вам звонит. Поехали сработаем? Федор Михайлович, ну поехали приделаем цыган — тебе орден дадут. Что, говоришь, выговор влепят? Да ладно, мы тебя отмажем. Что, жену не видел 2 дня? Да ладно, Федор Михайлович, поехали сработаем, купим мы тебе резиновую бабу. Да есть у нас закупщик, и деньги есть, и рации с нами. Фёдор Михайлович, да кого ты боишься? Фёдор Михайлович, ты будешь работать или нет? Фёдор Михайлович, скажи мне, кто тебя обидел?» И так минут по 40. Потом кладёт трубку и устало говорит: «Уф, редкий замудонец. Поехали, Лёха, я договорился». — 72 —
|