Город без наркотиков

Крысолов из Гаммельна

Жирный наглый азербайджанец, майор милиции, раздает нашим детям героин. Он — хозяин наших детей. Наши дети за героин готовы на все. Скажет Назир подкинуть — подкинут. Скажет предать — предадут. Скажет украсть — украдут. Назир — бай. Назир — хозяин. Скажет сосать — сосать будут. Начальство Назира уважает.

И все это происходит в России.

А теперь представьте, что в Азербайджане, в Баку появился русский майор милиции — начальник отдела по борьбе с наркотиками, который раздает азербайджанским детям героин. Дети превращаются в животных. И на глазах всего райотдела этот русский майор становится хозяином азербайджанских детей. И весь Баку об этом знает.

Как вы думаете, долго азербайджанцы будут его терпеть?

А мы-то терпим. Ну и кто мы после этого?

Во многих райотделах находились офицеры, которые не брезговали брать у наркоманов ворованные вещи, как-то: сотовые телефоны, телефоны, СИМ-карты, видеотехнику, золото, барсетки, и менять их на героин. В Железнодорожном, например, этим занимался борец с наркотиками Гия Тваловадзе и старший опер Макс Беляев, также участковый Ермолин (но тот предпочитал золото).

Оперативнику Чкаловского РУВД по фамилии Карабак к Новому году (2003) срочно потребовался сотовый телефон. Он попросил наркоманов раздобыть его и обещал поменяться на героин. Телефон наркоманы не добыли и вынуждены были покупать героин у Карабака за деньги.

Однажды (в 2000 году) следователю Чкаловского РУВД Евдокимовой, ранее судимой, наркоманы притащили мешок сахара и поменяли на героин. Они и раньше меняли у Евдокимовой ворованные вещи на героин. Вещи Евдокимова брала даже ношеные. Не брезговала брать и белье.

Когда Евдокимовой потребовалось составить акт уничтожения наркотического вещества — героин, акт уничтожения подписали 2 наркоманки: Родина и Штроб, за что следователь Евдокимова честно разделила героин пополам. Половину отдала наркоманкам, половину оставила себе.

В 1997 — 99 гг., когда у нас в городе была наркокатастрофа, героин в райотделах валялся везде в огромных количествах: в кабинетах оперативников, кабинетах ОБНОН. Пользоваться им могли все практически бесконтрольно. После возбуждения уголовного дела все это хранилось в сейфах у следователей. На суд героин не предоставлялся, предоставлялись только акты об уничтожении. Но для многих уничтожить героин оказалось равносильным тому, что уничтожить деньги. Мы знаем десятки случаев, когда сотрудники правоохранительных органов торговали конфискованными наркотиками.

В 1999 году омоновцы поймали таджиков с 3 кг героина. По дороге из Октябрьского РУВД в УБНОН (400 метров) героин превратился в стиральный порошок. Всех таджиков отпустили. Как вы думаете, что стало с героином, который подменили?