|
О событиях в Чечне вспоминает генерал армии, бывший министр внутренних дел Анатолий Куликов /18/: «Вначале, как вы помните, Президент РФ объявил субъектам Федерации, в том числе Чечне, чтобы «брали суверенитета столько, сколько проглотят». Затем издали закон о реабилитации репрессированных народов, где было предусмотрено возвращение им территорий, которые они занимали до 1944 года. Это были уже не просто законодательные мины, а фугасы, причем не замедленного действия, а с часовым механизмом. Сначала ситуация взорвалась между осетинами и ингушами, а затем и в Чечне. В 1992 году была попытка дать сработать этому фугасу в Кабардино-Балкарии, но, слава Богу, там президентом оказался Валерий Коков, который смог своевременно оценить и спасти ситуацию. Несмотря на то, что в Чечне формировался бандитский режим, шло прокручивание денег через фальшивые авизо на 4 триллиона неденоминированных рублей, ее по-прежнему оставляли полноправным субъектом бюджетопользования. По-прежнему туда закачивалась на переработку нефть, а нефтепродукты уходили Дудаеву, бандитам. Россия ничего не понимала, а Гайдар по-прежнему не реагировал». В это же время из России в Чечню шел поток самого современного оружия, которое должно было в будущем уничтожать русских людей. Статья /19/ свидетельствует: «А еще ведь и самому Дудаеву в 91-м распоряжением министра Грачева было торжественно передано 42 танка, 34 БМП, 14 БТРов, 139 артсистем и 86 пусковых зенитно-ракетных комплексов. И заметьте, мы ведем здесь речь только о крупных железяках — танках, самолетах, артсистемах. А снарядов и боеприпасов сколько осталось у братских народов — никто ведь даже не считал. Как их всех пересчитаешь, если там штабеля снарядов и вагоны «мух». О последовавших за этим событиях говорится в статье /20/: «Чем шибче бузила Чечня, тем больше центр закачивал в нее денег и оружия. О том, что чеченская армия в эти годы вооружалась исправнее и современнее, чем российская, написано немало... Тем временем за счет вливаний из центра Ичкерия строила свою национальную государственность. Строила, в частности, на костях русских, еще недавно живших в этой республике как в родном доме. Но об этих издержках мы ничего не знали, ибо российское телевидение было влюблено в Дудаева, Басаева, Яндарбиева и других так страстно, как может быть влюблена в дворового хулигана преподавательница марксистско-ленинской философии, впервые за сорок лет жизни испытавшая с этим хулиганом оргазм. А потом (дело шло как раз к выборам) Борис Ельцин, сделавший все возможное для сепаратизации Чечни, вдруг осерчал на Дудаева — и началась война. Странная война. Армия напоминала, извините за сравнение, собаку на длинном поводке со строгим ошейником. Конец поводка уходил, как водится, в Кремль. И стоило российской армии добраться до горла врага, как тут же ее оттаскивали в сторону. О роли российских СМИ в той войне уже говорено — переговорено. Вели они себя так, как вела бы себя вышеупомянутая философия, если бы милиция пришла забирать ее хулиганистого гиперсексуала. В общем, они вопили, рыдали и висли на руках силовиков... Потом над превратившейся в пепелище Чечней распростер свои совиные крыла генерал Лебедь — и все покрылось мраком Хасавюртовских соглашений. — 154 —
|