|
Но! Референдумы в Луганской и Донецкой областях Россией уже «не рекомендовались». Их результаты, не менее легитимные и не менее убедительные по голосам, чем в Крыму, были восприняты «с уважением», но никаких политических и правовых последствий и значения в позиции России не приобрели. То есть проигнорированы. Россия, как бы точнее всего сказать, устранилась, заявляя, что она «не сторона» конфликта. Что она вообще за единую неделимую Украину, за ее территориальную целостность. Это утверждение вывело за рамки какой бы то ни было политической субъектности инициаторов государственной самостоятельности в Луганске и Донецке. Их как бы перестали замечать. Зато в риторике России в Киеве появились «партнеры». В США и Европе также партнеры. Что касается ополчения, то Россия по его поводу стала повторять, что это их дело и дело Киева, Россия тут не причем. Позиции России по окончательной конфигурации государственности на востоке Украины нет. Пусть, мол, об этом Киев с ополченцами договаривается, а Россия в этом вопросе в стороне. Тема русского мира, языка, воссоединения разрушенного цивилизационного единства, за которую ополченцы проливают кровь, – из риторики России исчезла. На самой Украине эта тема видоизменилась. Из традиционной и органичной темы (не о западной части Украины речь) чувство единства двух народов, судьбы, памяти, памятников усилиями политических манипуляторов, затративших немало времени и денег, превратилось в чувство неприязни. Десятилетие вносила в это свой вклад Россия, сводя отношения двух стран к газовым войнам и выдавливанию цены на газ. Политика давления и дискриминации не могла не привести к результатам. 2014 год вызвал на Украине резкое изменение отношения к русским, России и ее президенту в сторону враждебности. Вновь внесла свой решающий вклад в этот процесс и сама Россия своей несдержанной и агрессивной, крайне непродуманной политикой. Однако на самом воюющем востоке Украины при понимании двойной линии России по отношению к ополчению нет никакого шанса на политическое, да и физическое выживание без поддержки России, которая неофициально оказывается в некоторых объемах. Политическая риторика политиков Украины о вторжении России имеет мало общего с действительностью. Стоит себе только представить, как выглядело бы настоящее вторжение российских войск. Линия фронта, эшелонированный марш-бросок, десанты, авиационная и иная дистанционная война. Лучше даже не представлять…Не было и нет никакого вторжения. Не было и нет той линии поведения, на которую надеялись те, кто поднялся на объявление новой государственности и вооруженную ее защиту в Луганске и Донецке. Россия осталась, по большому счету, в стороне. Хотя ситуация даже хуже. Не осталась в стороне, а видоизменила «сторону». Партнером стал Киев и Запад. Подписи под минским протоколом – это поддержка украинской тактики и стратегии. Практически во всем. Без всякого сомнения, война, гибель людей и разрушения – это ужасно. Мир (перемирие) вместо войны – это благо. Но заглянем в завтра. Чем обернется такое перемирие, которое уничтожило стратегический успех и темп укрепления позиций ополчения? Которое сработало на Киев? Это второй Хасавюрт. Тогда Лебедь – Березовский тоже говорили о мире. Какой крови стоило обеим сторонам конфликта то предательство в дальнейшем? Такого рода «хитренькие» перемирия могут быть вовсе не благим делом. Незадолго до 9 мая 1945-го Советскому Союзу по каналам тайной дипломатии тоже предлагали перемирие… — 159 —
|