|
Конечно, не надо сгущать краски. Но и без этого ясно, что киберпространство может стать мощнейшим социальным оружием сильных против слабых в позднекапиталистическую и посткапиталистическую эпохи. Оно способно скрыть, замаскировать любой кризис, любую новую систему господства, новую систему контроля. Оно и само-то есть не что иное, как средство социального контроля, которое контролируемый с радостью принимает. Виртуальная реальность — это великолепный туннель под реальным миром для перехода господствующих групп капитализма в посткапиталистический мир — в виде его новых невиртуальных, a реальных господ. Господ нового мира, в котором контроль: навязывается не извне, как об этом писали Дж. Оруэлл и Е.Замятин и как это было отчасти в коммунистическом порядке, интериоризирован в качестве «электронного наркотика» и как 6ы вырастает изнутри. Сам же переход в посткапиталистический мир виртуально может быть представлен как достижение конечного пункта развития, «конца истории» (разумеется, либерального), обретения «новой Аркадии»; живущие люди — как «поколе ние, достигшее цели», а тревожный звон Колоколов Истории — как нежно успокаивающие звуки клавесина. Сиди и слушай. Да и сам переход к новому, все менее единому, менее универсальному и еще более неэгалитарному миру может быть виртуально («уж не сумлевайтесь») представлен как движение к единому глобальному и разумно устроенному миру, где выравниваются различия между странами и классами, где царит стремление к справедливости. Нарастание партикуляризма можно представить опять же под углом зрения справедливости — мультикультурализм, борьба с культурным империализмом. Это — сознательная и полусознательная мистификация реальности, в которой заинтересованы многие группы, стремящиеся закамуфлировать перестройку Капиталистической Системы в иную систему, мир-экономики — в мир-коммуникацию. О том, что в нынешнем мире, особенно в тех его частях, которые, не будучи энтээровскими, страдают от язв энтээрства, объективно присутствует и даже усиливается тенденция к выпадению из мировых процессов, к замыканию, к деглобализации, на примере Африки интересно рассказывает Ж.-К.Рюфэн. В одной из своих книг он приводит две карты Африки — 1932 и 1991 гг. На первой карте черным цветом были изображены хорошо изученные районы, серым — не очень хорошо изученные, белым — неизученные. На карте 1991 г. черным помечены районы, контролируемые государством, центральной властью, серым — зоны небезопасности, а белым — «новые терра инкогнита», т. е. зоны, куда лучше не соваться, где в течение многих лет идут партизанские или межплеменные войны, где ситуацию контролируют вооруженные кланы и т. д.; зоны, которые объективно выпали из мира, отложились от него. Так вот, черной краски в 1991 г. стало больше, но существенно больше стало и белой краски; белые пятна-32 слились в белые массивы-91. Да и разница есть: «еще не изученные» в первом случае и «уже не изученные» во втором. Произошла дежюльвернизация Африки — и не только Африки. — 220 —
|