|
одиннадцати до тринадцати градусов. Для купания она была холодноватой. Но Ельцин ежедневно переодевался в палатке на пирсе и по трапу спускался в море. Мы, его охранники, по инструкции должны были заранее войти с берега в воду, проплыть метров десять к трапу и там, в воде поджидать Бориса Николаевича. Так я и делал. Пока он надевал плавки, я доплывал до положенного места и отчаянно дрыгал руками и ногами, чтобы не заледенеть. Ельцин же медленно спускался по трапу, проплывал несколько метров вперед и возвращался обратно. Потом уж выпрыгивал я и бежал под теплый душ. Проходит недели полторы. Неожиданно Кожухов и Суздалев устраивают мне головомойку: - Ты бессовестный предатель, ты к шефу подлизываешься. - В чем дело? Объяснитесь. - Ну как же, мы честно стоим на берегу, пока шеф плавает, а ты вместе с ним купаешься, моржа из себя изображаешь. Тут уж я взорвался: - Ребята, я делаю так, как положено по инструкции. Если бы вы мне раньше сказали, что не нужно с ним плавать, я бы не плавал. Оказывается, когда вода потеплела градусов до двадцати, Ельцин спустился, а около него уже Кожухов плещется. Борис Николаевич с удивлением спрашивает: - Что это вы тут делаете? - Как? Положено, чтобы вы не утонули. - А почему вы прежде стояли на пирсе? Вот Александр постоянно плавал. Мои напарники решили, что я их подсиживаю. Хотя я искренне считал себя третьим в этой команде и никогда не стремился стать вторым или первым. Я был и так доволен тем, что не посещал инструктажи, не ходил на партсобрания. Отрабатывал свои сутки - и делал, что хотел. После отпуска отношения с Ельциным изменились коренным образом - появились доверие и обоюдный интерес. Иногда едем в — 57 —
|